Глядя на него, невозможно было заподозрить, что он разрушил жизнь сотням людей, что по его приказу десятки тел были брошены в пустые нефтяные бочки и ямы с известью.
— По-видимому, с тех пор судьба была к вам благосклонна, — заметила Хит. — Дорогая одежда, ювелирные украшения… Мне нравится ваш браслет.
Мартинес отодвинул правый манжет, на котором поблескивала запонка с монограммой, и протянул руку Никки, чтобы она смогла полюбоваться чеканным серебряным браслетом, усыпанным драгоценными камнями.
— Симпатичный, — одобрила она. — Что это, изумруды?
— Да. Нравится? Купил в Колумбии. Ездил туда по делу, увидел его и не смог устоять.
— Недавно купили? — Хит интересовали не украшения наркодилера, а его передвижения.
— Нет; вы наверняка знаете, что условием досрочного освобождения является запрет на выезд за границу.
— Однако вы, разумеется, можете позволить себе визиты в ювелирный магазин. Вижу, мистер Мартинес, что с финансами у вас все в порядке.
— Сидя в Синг-Синге, я много думал о деньгах и о том, как их следует тратить. Тюрьма научила меня бережливости. И сейчас я пытаюсь экономить и использовать то, что у меня еще осталось, на благородные цели.
— Включая деньги, полученные от продажи наркотиков? Я имею в виду те несколько сотен тысяч, которые вы заработали в две тысячи третьем году в Атлантик-Сити.
— К сожалению, я не понимаю, о чем идет речь, — с совершенно невозмутимым видом ответил Мартинес.
Никки пододвинула к себе стоявший рядом стул и переставила на стол открытые жестянки с деньгами.
— Может, это освежит вашу память?
Впервые с того момента, как Хит вошла в комнату, она заметила, что его броня дала трещину. Небольшую — глазки его заметались из стороны в сторону.
— Нет? Позвольте вам помочь. Мы отследили эти деньги, и оказалось, что они были получены вами в обмен на партию наркотиков в вашем номере отеля над неким казино. Покупателем был агент Управления по борьбе с наркотиками. Он вошел в номер с микрофоном и деньгами; предполагалось, что он выйдет оттуда с сумкой кокаина. Но вместо этого три недели спустя его тело обнаружили на свалке в Пенсильвании.
Старомодный шарм куда-то испарился; взгляд Мартинеса стал жестким. Но он молчал.
— Тогда я покажу еще кое-что. — И Никки протянула ему фото отца Графа.
— Этого человека я тоже не знаю. — Мартинес лгал. Внешне он держался спокойно, но Хит видела классические признаки напряжения: он моргал, облизывал пересохшие губы.
— Посмотрите еще раз; мне кажется, что вы его все-таки знаете.
Он едва взглянул на фотографию и отодвинул ее.
— Боюсь, что нет.
— Есть какие-нибудь мысли насчет того, как эти деньги могли попасть к нему?
— Я только что сказал вам. Я никогда не видел этого человека.
Никки рассказала бывшему торговцу наркотиками об убийстве священника и спросила, где он был в тот вечер. Мартинес подумал, глядя в потолок и облизывая ламинированные зубы языком, покрытым белым налетом.
— Насколько помню, я обедал в ресторане. Да, в «Ла Гренуй»; а потом вернулся к себе в квартиру и провел вечер там. Купил «Квант милосердия» на диске Blu-ray. Вы могли бы сняться в роли девушки Бонда, детектив.
Хит проигнорировала это замечание, но записала данные о его алиби. Затем она собрала жестянки с деньгами и хотела было уйти, но неожиданно снова поставила их на стол и открыла блокнот.
— А где вы были вчера между одиннадцатью утра и двумя часами дня?
— Собираетесь повесить на меня все убийства, совершенные в Нью-Йорке?
— Нет, мистер Мартинес.