Никки при помощи магнита прикрепила фото на доску.
— У меня есть одна мысль насчет этого снимка. Видите его руку, на ней татуировка.
Таррелл и остальные, поднявшись, подошли к доске, чтобы взглянуть поближе. Вокруг левого предплечья мужчины извивалась вытатуированная змея.
— В Центральной базе данных имеется каталог шрамов и татуировок. Почему бы тебе не поискать там змею, Шерон. Посмотрим, может, найдется что-то похожее.
— Детектив! — воскликнул Каньеро. — Я знаю эту женщину.
Таррелл откликнулся:
— Прошу прощения, ты ничего не хочешь нам рассказать? Ты у нас, оказывается, ведешь двойную жизнь?
— Да нет, я серьезно. Я с ней вчера разговаривал. Помнишь ту «госпожу», которая сейчас в Амстердаме? Как ее там… Андреа Боум? — Он постучал ручкой по фотографии. — Это ее соседка по квартире.
— Навести ее еще раз, — велела Никки. — Посмотрим, что эта дамочка знает о заклинании змей.
Хит пришлось прослушать десяток сообщений, пришедших на голосовую почту от людей, видевших ее сегодня утром в новостях на месте преступления и надеявшихся, что с ней все в порядке. Одно было от Рука; он настаивал на том, чтобы пообедать с ней «в настоящем ресторане, как респектабельные люди». Зак Хамнер и Филлис Ярборо также звонили. Никки была очень благодарна всем им внимание, однако прекрасно понимала, что за разговорами с людьми из штаб-квартиры можно провести целый день и так и не продвинуться в расследовании ни на шаг. Она сохранила сообщения и решила ответить позднее. Однако Лорен Пэрри из офиса судмедэкспертизы Никки перезвонила немедленно.
— Я просто не хочу прийти однажды утром на работу и увидеть на столе тебя, — сказала Лорен.
— Мне бы тоже этого очень не хотелось, — согласилась Никки. — Прежде мне нужно неделю посидеть на диете.
— Диета, ха-ха, — рассмеялась подруга. — Как будто тебе еще нужны какие-то диеты, стальная женщина.
Никки услышала щелканье клавиатуры и представила себе судмедэксперта в тесном офисе за письменным столом у окна в прозекторскую.
— Так вот, у меня есть интересные сведения относительно того ногтя, который попал в пылесос в комнате пыток. Это оказался вовсе не ноготь, а кусочек твердого полиэфира.
— Пластмасса? Похожая на ноготь?
— Точь-в-точь как обрезок ногтя. Даже того же самого цвета. Но знаешь, что это на самом деле такое? — Лорен, любившая театральные эффекты, сделала паузу. — Погоди-ка… Кусочек пуговицы. Маленький кусочек в форме полумесяца, отломанный от пуговицы.
— Итак, никакой ДНК не будет.
— Нет, но, если найдешь пуговицу, сможем сличить ее с обломком.
Детектив подумала, что это не слишком многообещающая ниточка.
— Что у тебя еще?
— С уликами, собранными в доме священника, есть одна несообразность. Я сейчас изучаю лекарства, которые стояли в ванной погибшего. Среди них — флакон «Адефовира дипивоксила». Это ингибитор обратной транскриптазы, применяемый в лечении СПИДа, рака, опухолей и гепатита В. Но дело в том, Никки, что священник не страдал ни одним из этих заболеваний. И в крови его этот препарат не обнаружен.
«Вот уж действительно нелепица», — подумала Хит, записывая названия болезней.
— Но лекарство выписано ему?
— Да, на имя Джеральда Фрэнсиса Графа, дозировка десять миллиграммов. Судя по количеству таблеток, флакон нетронут.
— Какой врач выписал таблетки?
Никки нацарапала в блокноте имя: «Реймонд Колабро».
— Заранее говорю, что анализ ДНК, обнаруженной на воротнике Графа, еще не закончен, — заявила Лорен.