Время от времени на него поступали крупные суммы денег, — заметила Хит.
— Разумеется, был. Ведь я являлась не только жертвователем, но и казначеем; деньги предназначались для благотворительных целей, это были пожертвования в организацию по защите прав человека, деятельность которой мы поддерживали.
— Которая называется «Justicia a Guarda»? — уточнил Рук.
Эмма Кэрролл впервые проявила какие-то признаки жизни.
— Да. Я так рада, что вы о них знаете.
— На самом деле мы знаем совсем не так много. — И — снова ради Хит — Рук добавил: — У нас, так сказать, общение по электронной почте.
Никки не обратила внимания на этот намек насчет Паскуаля Гусмана и спросила Кэрролл:
— Итак, вы занимались сбором средств для дела этой организации и одновременно были ее банкиром?
— Ну, так все начиналось. Но с недавних пор я немного отошла от административных вопросов, в основном ищу новых жертвователей. Я почти не пользуюсь этим банковским счетом, а направляю людей прямо к человеку, связанному с организацией. Мне кажется, они довольны тем, что имеют возможность передать деньги из рук в руки, и администратор «Justicia» — очень приятный человек.
Никки открыла блокнот.
— Могу я узнать его имя?
— Конечно. Его зовут Алехандро Мартинес. Произнести по буквам?
— Нет, — сказала Хит. — Я знаю, как это пишется.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Рук подкрепил первую утреннюю чашку кофе порцией эспрессо и спросил:
— Мама, ты уверена, что справишься?
— Справлюсь с чем — с ролью богатой светской львицы? Справлюсь — не то слово. Вернее будет сказать, что я рождена для нее, деточка.
Никки сняла с Южной Доски Убийств полицейскую фотографию Алехандро Мартинеса и сказала:
— Обдумайте все еще раз, Маргарет, прежде чем соглашаться. Вам предстоит встретиться с этим человеком. Он крупный торговец наркотиками, недавно вышел из тюрьмы. Он утверждает, что покончил с прошлым, и в то же время отмывает деньги через церковь. Возможно, он даже стоит за пытками и убийством священника.
— Какой аристократический подбородок, а? — ответила Маргарет Рук. — Если вы думаете, что я упущу шанс посмотреть, как эти глаза ощупывают меня из-за букета мимозы, то сошли с ума.
Когда Рук высказал идею попросить Эмму Кэрролл устроить встречу Мартинеса с «жертвователем», готовым расстаться с крупной суммой денег, Хит сразу согласилась. Наличные должны были послужить приманкой, а затем можно было выследить деньги и выяснить, куда они в конце концов попадают. Когда Никки поняла, что завтракать с Мартинесом предстоит матери Рука, было уже поздно: дело было на мази, Эмма позвонила «казначею».
— Еще не поздно отказаться, — предупредила Никки. — Не надо ложной гордости, если вас что-то волнует, отменим встречу.
— Больше всего меня сейчас волнует то, какую светскую львицу выбрать из всех ролей, что мне пришлось исполнять за свою карьеру на Бродвее. Может быть, Эльзу Шредер из «Звуков музыки»?
— Это та, которую фон Трапп променял на Марию? — переспросил Рук.
— О… — Маргарет поморщилась. — Слишком много раз мужчины уходили от меня к гувернантке, я не в силах вынести это снова. Можно попробовать Веру Симпсон из «Приятеля Джои». — Она снова присмотрелась к снимку. — Нет, такой на нее не отреагирует, слишком уныло. Что у нас есть еще… Ага! Придумала! Мюриэл Юбэнкс из «Отпетых мошенников». Та, которую соблазнил жулик. Превосходно.
— Делай как тебе удобнее, мама, но на этот раз соблазняешь ты.