— Я вас ни в чем не обвиняю, Эдди, а только спрашиваю, чтобы понять, что же так тяготило капитана Монтроза, — мягко произнесла Никки. — И вы не стали копать дальше?
— Хотели, но родители Хаддлстона упросили начальство закрыть дело. Вполне естественно, им и без того многое пришлось пережить, и поэтому сверху нам дали указание поторапливаться. А потом Чарльз получил повышение и Двадцатый участок, и все закончилось.
Хит протянула старому полицейскому снимок Серхио Торреса.
— Этот парень, скорее всего, в то время торговал дурью на улицах в Бронксе, к северу от Сто шестнадцатой. Он вам не попадался?
Эдди внимательно изучил фото и сказал:
— Нет, но это вовсе не означает, что его там не было. Я же работал в отделе убийств, а не наркотиков.
— Кстати, о наркотиках, а вот этот человек вам не знаком? Он как раз там раньше и работал.
Эдди взял фотографию Стелджесса и воскликнул:
— Бешеный Пес!
— Что вы о нем знаете?
— Полный отморозок — это все, что тебе нужно знать. Он работал под прикрытием, но все были в курсе, что он связался с подонками, принимал наркотики. Стал таким же, как они, — это было видно сразу. — Он вернул фото Никки. — Слышал, его вышвырнули. Скатертью дорога.
— Хорошо сказано, — заметил Рук.
Убрав снимки, Хит произнесла:
— И последний вопрос, если я вас еще не утомила, Эдди. Кто тогда был главным дилером?
— Ты про наркотики? На севере и в Бронксе? — Он хмыкнул. — Один человек — Алехандро Мартинес.
В самолете Никки сказала Руку:
— Это была хорошая мысль — насчет Эдди.
— Никаких проблем. Ты же знаешь, что моя специальность — журналистские расследования.
— Вот как? И насколько я понимаю, у тебя не одна, а даже две Пулицеровские премии? — И она ткнула ему пальцем в ребра.
— Неужели я так часто говорю об этом?
— Вообще-то, да. Может, если бы ты носил медали на груди, это не так бросалось бы в глаза. — Она рассмеялась и добавила: — Но ты умело пользуешься своими талантами. Даже если мы пока не получили ответов на все вопросы, мы точно узнали одну вещь.
— Если красишь волосы в черный, то держись подальше от прямых солнечных лучей?
— Совершенно верно. — Затем ее лицо стало серьезным. — По крайней мере, теперь мы знаем, что капитан Монтроз занимался старым расследованием, а не…
— Не был замешан в убийстве?
— Я так и предполагала. Теперь, когда мы поговорили с Эдди, я знаю это наверняка. Поэтому спасибо вам, мистер Лауреат, за две вещи: идею и билет на самолет.
Повернувшись к Никки, Рук ответил:
— Не понимаю, кого ты пытаешься обелить, Монтроза или себя, но знаю одно: я с тобой заодно и в том и в другом.
Когда они вышли из самолета, оказалось, что у Хит накопилось множество голосовых сообщений от Каньеро.
— Что у вас там, Мигель? — спросила она, пока они с Руком стояли в очереди на такси.
— Где ты? Я слышу самолеты.
— В аэропорту. Мы с Руком только что вернулись из Флориды. — Она не удержалась и добавила: — Летали на ланч.
— Черт возьми, а у нас здесь мороз трещит. Что бы такое сделать, чтобы меня тоже отстранили?
— О да, — усмехнулась Хит, — это лучшая неделя в моей жизни.
— Итак, у Стелджесса действительно обнаружился старый футляр от наручников, но на нем нет соответствующих царапин. То же с вещами Монтроза. А теперь насчет капитана.