Он вел себя совершенно не так, как человек, которого ты знала… Как человек, которого знали все вы.
Она пошевелилась в своем кресле, но не потому, что ей было неприятно говорить о Монтрозе, а потому, что она ощутила прилив энергии. Пока Никки не знала, куда клонит Рук, но опыт ей подсказывал, что он задает правильные вопросы.
— Итак, вспомнив об этом, я попытался понять, что же такое происходило с капитаном Монтрозом. Но не смог. А все почему?
— Да потому, что он стал замкнутым и неразговорчивым.
— Верно. Странное поведение. Он недавно потерял жену, дома поговорить было не с кем. Но ты же понимаешь: каждый человек, каким бы невозмутимым он ни хотел казаться, должен с кем-то делиться — если он, конечно, не патологический мизантроп и не королевский гвардеец в Букингемском дворце.
— Отец Граф? — спросила она.
— Мм… возможно. О нем я как-то и не подумал, а сосредоточился скорее на каких-то личных, дружеских отношениях. Друг детства, например, товарищ по закладной.
— Как это?
— Ну, знаешь, такой приятель, которому ты можешь просто позвонить среди ночи, что бы ни случилось, и он без всяких вопросов заложит свой дом, чтобы спасти твою задницу. — По лицу Никки Рук увидел, что она начинает понимать. — Скажи мне, кто самый близкий человек у копа?
— Его напарник, — уверенно ответила Никки и хотела было назвать имя, но Рук опередил ее:
— Эдди Хоторн.
— Как ты узнал об Эдди?
— И ты еще называешь себя подругой писателя? Есть такая маленькая штучка, Никки, называется интернет-поисковик. Я нашел множество ссылок с историями об отваге этой парочки со времен, когда они служили патрульными и детективами. Если бы они продолжали работать вместе после получения золотых жетонов, это была бы по-настоящему крепкая дружба.
— Однако Эдди уволился из полиции и переехал в другой город. — Воспоминание вызвало у Никки улыбку. — Я была на его прощальной вечеринке.
— Шестнадцатого июля две тысячи восьмого. — Он показал на ноутбук. — Замечательная штука «Google».
Рук нажал на несколько клавиш, и принтер ожил.
— Что там, уровень холестерина у Эдди Хоторна?
Рук взял из лотка две страницы и, подойдя к Никки, протянул ей одну:
— Это наши посадочные талоны. Такси из «Ла Гуардии» заберет нас через полчаса. У нас ланч с Эдди во Флориде.
Как только они вышли из здания аэропорта в Форт-Майерсе, Эдди Хоторн подъехал к тротуару на своем «меркьюри маркизе». Он вышел из машины, крепко обнял Никки, и, когда отпустил ее и посмотрел ей в лицо, глаза у нее заблестели так, как не сверкали уже очень, очень давно.
Хоторн отвез их в мексиканский рыбный ресторанчик, расположенный к западу от федерального шоссе 75, неподалеку от Дэниэлс-Парквэй.
— Хорошее местечко, и к аэропорту близко, так что вам не придется потеть, чтобы успеть на обратный рейс, — объяснил он.
Они сидели на улице, за столиком под навесом, защищавшим их от палящего полуденного солнца. Сначала Эдди и Никки вспоминали погибшего друга.
— Мы с Чарльзом служили вместе так долго, что люди смотрели на нас как на одно целое. Как-то я проходил мимо нашего сержанта — один, понимаете, — и вот он смотрит прямо на меня и говорит: «Привет, ребята». — Старый полицейский рассмеялся. — Да, так оно все и было. Хоторн и Монтроз, шип и роза, это были мы, черт побери. — Эдди Хоторна, казалось, больше интересовали воспоминания, чем прекрасная еда, поэтому Хит и Рук просто слушали, наслаждаясь свежей рыбой, зажаренной на решетке, и теплой погодой.