Но по росту и по возрасту не исключено, что это Яна Голубева. Там другое отделение пока трупом занимается – проверяют заявления о пропавших без вести. Но если никто не признает труп своим, то переправят нам…
– А что Вальковы? Вы их расспросили о ценностях?
– Божатся, что ничего такого не видели. Деньги взяли, не отпираются, но только из кошелька, там было несколько тысяч рублей. Драгоценностей или тугой пачки долларов не было. Письма или чего иного такого, – мы спросили, как вы велели, – они тоже не нашли.
Не нашли. Кис вот тоже ничего не нашел. Ну и дела… Может, друзья с Петровки чего-нибудь интересное наскребли?
«Боже! Только не надо начинать все сначала, а?! Ведь я уже себе доказал, что Кеша НЕ МОГ!!! Неужто снова проверять все элементы в поисках вины Кеши? – возопил Кис. – Неужто я ошибся?! Неужто изменница-интуиция подвела опять?!»
Стыдно признаться, но впервые Алексей Кисанов ничего не понимал в порученном ему деле. НИ-ЧЕ-ГО.
Так оно, конечно, и вышло. Но если это не Кеша… Кто-то ведь снял эти деньги! Причем в подозрительной близости от Кешиного жилья. Кто это мог сделать, кроме него?!
«Никто, – ответил сам себе Алексей. – Ты ему поверил, как дурак, и напрасно. Кеша тебя обвел вокруг пальца, как мальчишку. Он жалкий, да, а ты, ты жалостливый му…ила. В этом-то твоя беда, Кис», – осудил себя детектив.
Да, но pin-код? Откуда мог его знать Кеша? Впрочем, учитывая, как давно и как часто терся Кеша в карачаевской семье, он мог сто раз его подслушать или подсмотреть… К тому же у Яны где-то непременно хранится банковский документ с указанием pin-кода, а у Кеши имелись в распоряжении ключи от дядиной квартиры и уйма свободного времени, чтобы его разыскать в спокойной обстановке.
Что из этого следовало? А вот что: карточка должна быть где-то у Кеши дома. Он не мог ее выбросить, она представляла огромный интерес: на счету у Яны водились значительные суммы. Кеша начал с двухсот долларов – намеревался, без сомнения, снять потом еще. Арест помешал ему.
Но раз так – то карточку надо найти! Это полностью докажет вину Кеши и поставит точку в этом муторном деле.
Кис кликнул на помощь Ивана, и они вместе отправились к Кеше домой. Где, проведя весь остаток дня и перерыв вверх дном всю квартиру, они ничего не нашли.
То ли Кеша был куда хитрее, чем предполагал детектив, и спрятал карточку не дома, то ли он и впрямь не причастен ни к убийству Яны, ни к снятым в банкомате суммам… С другой стороны, ежели он такой хитрый, то отчего же не запрятал две кредитки Карачаева, которые нашла при обыске милиция?!
Глава 15
Кис уже ненавидел это дело лютой ненавистью. Он себя в нем ощущал беспомощным пацаном, Незнайкой, водимым за нос дурачком. Самое же печальное заключалось в том, что он не имел ни малейшего понятия, кто его водит за нос.
В полной прострации он снова отправился на квартиру Афанасия Карачаева: посмотреть, нет ли новых сообщений на автоответчике за последние два дня.
Они были. Целых три:
«Афаназий, если ты меня разлюбил, то скажи мне об этом прямо!»
Двумя часами позже:
«Хорошо, раз ты молчишь, я сама к тебе приеду!»
И на следующий день:
«О боже, ты не болен? С тобой ничего не случилось? Умоляю, Афаназий, отзовись!»
Алексей прослушал их несколько раз, удивляясь странной мелодике речи. Женщина говорила медленно, хорошо артикулируя слова, – так говорят заики, наученные доктором, как избежать заикания при помощи растягивания, «пения» слов. И это «з» в имени Афанасий. Почему «з»? У нее дефект речи? Это из-за него она говорит так медленно и нараспев?
Как бы то ни было, в ее речи было что-то завораживающее, что-то диковинное, нездешнее, волнующее… И эта тревога, звучавшая в голосе, растворенная в его замедленном ритме, приобретала магическое качество заклинания… Или это тайна так волновала детектива, так действовала на его воображение?
«Ты меня разлюбил» – эта фраза не оставляла никаких сомнений в характере отношений незнакомки и Карачаева.