Когда она заполняла учетный листок, то указала в нем свой возраст, имя матери и другие детали, которые помогли вам выступить в роли ее матери, когда вы пришли ко мне в контору. В то время вы были единственным человеком, который располагал этой информацией, пусть даже не всегда истинной. Кроме того, совершенно очевидно, что вы с Фэррелом сбивали группу пайщиков, у которых достаточно акций, чтобы диктовать свою волю на предстоящем собрании акционеров. Я в чем‑нибудь ошибаюсь?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала она.
— Вы не можете отрицать, что вы заходили в мою контору и сказали, что желаете оплатить счет за расходы, связанные с делом Вероники Дейл, усмехнулся Мейсон. — Мои сотрудники могут вас опознать.
— Да, — согласилась она, — этого я отрицать не стану.
— Почему вы приходили ко мне?
— У меня… понимаете, у меня была идея, что я могу спасти мистера Эдисона от шантажа…
— А как вы узнали об этом шантаже?
— Случилось так, что я оказалась у дверей его кабинета и услышала обрывки разговора. Я поняла, что кто‑то угрожает ему, прильнула к двери и начала подслушивать. Я помню, как этот гадкий тип назвал его толстяком…
— Этот разговор вы подслушали до конца?
Она кивнула.
— После этого вы пришли ко мне, представившись матерью Вероники Дейл, а я получил чек, который ничего не стоит, но который можно предъявить шантажисту?
— Я думала, что это может помочь.
— Что же, — сказал Мейсон, — тут вы долго отпираться не стали, хотя бы потому, что у меня есть свидетели, которые могут опознать вас. А что вы скажете о своей поездке в загородный дом мистера Фэррела?
— Мне абсолютно ничего не известно ни о каком загородном доме. Я туда никогда не ездила.
— Свидетели утверждают, что ездили.
— Они ошибаются.
— Свидетелями в данном случае являются оставленные вами и обнаруженные полицией отпечатки пальцев. Вряд ли они могут ошибаться.
— Мои отпечатки пальцев? — удивленно переспросила Миртел Нортран.
— Они самые. У вас ведь неважный опыт по части противозаконных дел, вот вы и забыли о них.
— Но… но откуда им известно, что они мои?
— Им это неизвестно. Мне известно. Но все, что им нужно сделать для этого, это взять ваши отпечатки пальцев и сравнить их с найденными в доме. После этого вы должны будете рассказать им, как вы очутились в доме и что именно там делали. Но лучше для вас, если вы сначала расскажете это мне.
— Да, от этого мне никуда не уйти, — сказала она после минутного раздумья.
Мейсон кивнул.
— Я даже рада, что вы уже все знаете. Я бы все равно не сумела скрыть этого.
— Мне хотелось бы услышать подробности, — сказал адвокат. — Особенно насчет стрельбы.
Она встала, подошла к платяному шкафу и вытащила тяжелое пальто. На пальто красовалась дыра, края которой обгорели.
— Говорите, — попросил Мейсон, — вам же легче будет.
— Поверьте мне, мистер Мейсон, это и в самом деле тяжкое бремя для меня. Я все время про себя молюсь. До четырех утра не могу заснуть. Поэтому так и с завтраком запоздала.
Адвокат снова кивнул.
— Ведь все так просто, — сказала миссис Нортран, — все так ясно, что просто чудо, что никто не обнаружил этого раньше. Я знаю, что мне никуда не деться от этого.
— Расскажите нам все по порядку.
— Все началось с того, что я решила поиграть на скачках. У меня была своя система. Я думала, что она никогда не подведет. Но все рухнуло, как карточный домик.