— Что все?
— Она знала, что мать Вероники зовут Лаура Мэй Дейл, знала, что та содержит ресторанчик в городке неподалеку от Индианаполиса. Но точный возраст Вероники она не знала. Ей было известно, что Вероника получила работу в универмаге. Почему и откуда она знала все это, но ошиблась в возрасте Вероники?
— Понятия не имею, — сказал Дрейк.
— Со слов самой Вероники, — догадалась Делла Стрит.
Мейсон утвердительно кивнул. Некоторое время он молчал, пытаясь связать изложенные факты.
Молчание нарушила Делла Стрит:
— Но зачем эта женщина со своей выдуманной историей приходила к тебе? Неужели она не понимала, что эта ложь все равно раскроется? Она должна была знать, что делает.
— Да, это вопрос. А какой ответ можно предложить на него? — сказал Мейсон.
— Не знаю. Может быть, она действительно связана с Эриком Хэнселом?
— Задавая этот вопрос в Суде, — сказал Мейсон, — я внимательно следил за его лицом. По выражению лица Хэнсела узнаешь больше правды, чем по его словам. Когда я задал ему этот вопрос о фиктивной матери Вероники, он испугался. Но почему испугался? Что еще что‑нибудь выплывет наружу? Прошлое‑то у него богатое.
— Одно ясно, — вступил в разговор Дрейк. — Хэнсел и Вероника работали вместе. Проверка списка номеров показала, что из сорока водителей практически все давали ей деньги, но двое из них, очутившись в щекотливом положении, подверглись шантажу и платили Хэнселу.
— И чтобы добиться этого, Вероника постаралась, чтобы ее в ту ночь арестовали, — добавил Мейсон.
— А потом явилась фиктивная мать, — продолжал Дрейк. — Ее появление — часть схемы шантажа.
— Зачем она вообще была нужна им? — спросил Мейсон.
— Ну как же, Перри! — усмехнулся Дрейк. — Им нужна была мамаша, которая выразила бы праведное негодование, говорила бы о конце доброго имени своей дочери и, наконец, потребовала бы денежную компенсацию.
— Но в данном случае никакой необходимости в мамаше у них не было, — возразил Мейсон. — И до этого она ни в одном деле не появлялась. Вероника просто голосовала, а о ней проявляли отеческую заботу. Затем появлялся Хэнсел и грозил газетными сплетнями. По сути дела, эти люди вели себя по отношению к Веронике так, что никакого появления разгневанной мамаши просто не требовалось. Да и чем бы она могла помочь? Нет, Хэнсел прав, в этом деле вполне хватает двоих.
— И что из этого, Перри?
— То, что эта женщина пришла ко мне по своей воле, — ответил Мейсон. — А чтобы ответить на вопрос, зачем она приходила, нужно подумать о том, что она получила, — сказал Мейсон.
— Разве она что‑нибудь получила? — удивился Дрейк.
— Она получила расписку, что заплатила мне сто пятьдесят долларов за все расходы, связанные с арестом Вероники Дейл.
— Она выложила сто пятьдесят долларов?
— Нет. Она выписала чек на эту сумму, как выяснилось, недействительный. То ли она пришла для того, чтобы получить расписку, то ли для этого и чего‑то другого вместе. Заметь, Пол, что чек был на бланке, где следовало указать название банка. Такие чеки обычно используют крупные фирмы для удобства в обслуживании загородных или иностранных клиентов, у которых при себе вдруг не оказывается чековой книжки, а эта женщина вырвала чек из такой же книжки.
— Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она же не думала, что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их в ход?
— Значит, она хотела, чтобы я получил этот чек.
— Но зачем?
— Ранее мы исходили из того, что она участница шантажа, и у нас ничего не вышло.