— Что же, — согласился судья Китли, — это справедливое условие. Кого же вы хотели допросить?
— Для начала, — сказал Мейсон, — свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
— Кого? Меня? — удивился Хэнсел.
— Да, вас, — подтвердил Мейсон.
Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
— Мистер Хэнсел, попрошу вас подробно рассказать Суду о методах шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот факт, что у вас была помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл, женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
— Чушь! — запротестовал Хэнсел. — Женщина, которая выдавала себя за Лауру Мэй Дейл — глупые выдумки.
— Мистер Хэнсел, предварительная проверка списка номеров машин, занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что владельцы этих машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
— А я‑то тут при чем? — огрызнулся Хэнсел. — Чем я виноват в том, что старые козлы испытывали нежные чувства и ради этой девчонки раскрывали бумажники?
— В определенных случаях Вероника могла поставить владельцев этих машин в неловкое положение. Некоторые из них подвергались шантажу и платили деньги человеку, описание которого соответствует внешности Эрика Хэнсела. Что вы на это скажете?
— Ваша Честь! — вскочил с места Гамильтон Бергер. — Я протестую! Это недозволенный прием… Допрос свидетеля должен происходить…
— Протест отклонен, — оборвал его судья Китли. — Должен заметить, что от обвинений в этих актах шантажа свидетель уже не уйдет. На сей раз прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд считает необходимым привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
Хэнсел заерзал за стойкой.
— Мне нужно посоветоваться с адвокатом, — сказал он.
— Отвечайте на вопрос.
— Нет, не буду.
— На каком основании вы отказываетесь отвечать? — спросил судья Китли.
— На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
— Как вам нравится этот ответ? — с сарказмом спросил судья Китли Гамильтона Бергера. — При ведении этого дела вы, господин окружной прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные усилия. Хотелось бы верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело о шантаже.
— Да, Ваша Честь, — послушно сказал Гамильтон Бергер.
— Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой Дейл? — спросил Мейсон.
— Я отказываюсь отвечать.
— Вероника позволила себя арестовать по обвинению в бродяжничестве именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
— Я отказываюсь отвечать на вопросы. На том основании, что ответы могут быть использованы против меня.
— В разборе этого дела прокуратура гарантировала вам неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может быть вам инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности по актам шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто ваших требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это может быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, — объяснил ему ситуацию Мейсон.
— Что ж, так оно и было.
— А потом вы подключили женщину, которая выдала себя за мать Вероники?
— Нет, мистер Мейсон, мне ничего не известно о женщине, которая выдавала себя за мать Вероники.