Вздохнув, Эрл принес мне одеяло и позволил улечься, положив голову себе на ноги. В ту ночь мне снился огонь. Много-много яркого пламени, окружавшего меня со всех сторон. Я металась в сжимаемом кольце, отчаянно пытаясь выбраться, и понимала – тщетно. Когда же огонь вплотную подобрался ко мне и уже готов был поглотить, вдруг появился Леонард. Резким взмахом меча он рассек пламя, и оно исчезло, вместе со сном.
Проснувшись, я снова отказалась заходить в мельницу, весьма плотно забив день заботами. Сходила в село, забрала наши деньги, приготовила еду, побродила по лесу в поисках травок, поспала. А ночью вновь осталась на дежурство. Ведь даже случайно брошенный взгляд на все еще не очнувшегося мечника отдавался болью. К счастью, брат не пытался насильно завести меня внутрь.
К закату следующего дня Леонард пришел в себя. Я уже сидела у входа, приготовившись к ночному бдению, но через неплотно закрытую дверь увидела, как он открыл глаза. Его лицо мгновенно исказила гримаса боли. Немудрено: спина выглядела ужасно. Но мечник, стиснув зубы, не издал ни звука. Поднявшись, я приготовила ему питье, за которым как раз вышел Эрл.
– Я ж говорил, оклемается, – беззаботно улыбнулся братец, однако чувствовалось, что у него будто камень с души упал.
Никак не отреагировав, я протянула Эрлу кружку.
– Пусть сначала это выпьет, потом накормишь его супом.
Свежий бульон я варила каждый раз, надеясь, что больной вот-вот очнется, но обычно съедала сама.
– Хорошо, – кивнул брат и попросил. – Пройдись на всякий случай, осмотри округу.
Мда… похоже мечник тоже не горел желанием меня видеть… Хотя могли бы придумать предлог поизящнее. Я и так знала, что ловушки не тронуты, да и неприятной компании поблизости не наблюдалось. Однако сделала, что велено: убралась на некоторое время подальше. Этот посыл полностью уничтожил проведенную братом воспитательную работу. Если до него я начинала верить в правильность своих действий, то после вновь вернулась к тому, с чего начинала. Мне казалось, что Леонард злится на мою глупость. Ведь сама я не находила себе оправдания и не знала, как буду смотреть мечнику в глаза. Да и если посмотрю, то что? Извиниться, что чуть не угробила? Смешно… Да и кому нужны мои извинения? И кому нужна такая бестолковая я? Продолжая мыслить в том же направлении, я пришла к выводу, что в команде мне не место. И даже убедила себя, что остальные мое решение поддержат.
Честно обойдя округу для верности четыре раза, я вернулась к мельнице. Брат сидел у входа, закутавшись в одеяло. Увидев меня, он скомандовал:
– Сегодня первое дежурство мое. Иди спать.
– Не хочу. Днем выспалась, теперь не усну, – ответила я, опускаясь рядом.
– Ты долго от него бегать собираешься? – вздохнул Эрл, поправив одеяло.
– Ни от кого я не бегаю. – пробурчала я, глядя в землю.
– Хочешь совет? – усмехнулся брат. – Когда врешь, смотри в глаза и улыбайся – больше шансов, что поверят.
Дельная мысль. Наверное. Однако я ей не воспользовалась. А посмотрев в ночное небо, усеянное звездами, тихо сказала:
– Я завтра уйду.
– Хорош дурить! – поморщился Эрл. – Если хочешь знать, твоему спасаемому очень даже повезло. Я однажды до того доспасался, что товарищу башку снес. И вообще, смотри на вещи проще. Жив и ладно. Помер – ну что ж, бывает.
Такое легкомыслие меня возмутило.
– Как так можно?!
На это брат тяжело вздохнул и ответил:
– Просто по-другому нельзя.
И чуть помолчав, уже веселее продолжил:
– А еще нельзя своих бросать. Что я с ним один делать буду? Ему без твоих зелий никак. Так что выкинь из башки всю дурь, которую туда забила, и иди внутрь.
– Чего ты к ней прицепился? – вдруг раздался сверху тихий голос. – Она ж тебе ясно сказала, не хочет.
Чуть обернувшись, я увидела Леонарда, бледного, тяжело опершегося о косяк. К счастью, он смотрел в землю, поэтому я успела отвести глаза и не пересечься взглядами.
– Ты-то чего выполз? – проворчал Эрл.
– Свежим воздухом подышать захотелось, – ответил раненый, опускаясь рядом со мной.
Я заметила, что брат его перебинтовал. А значит и промыл ожог. В сознании это, наверное, было жутко больно. Ведь даже сейчас нервно сжимаемые кулаки и чуть прерывистое дыхание выдавали тщательно скрываемые мучения. Ну ничего, скоро начнет действовать питье, и сон принесет облегчение.
– Ты зелье выпил? – поинтересовался Эрл, видимо, подумавший о том же.
– Нет еще. Позже выпью, – тихо ответил Леонард.
– Что ж, наслаждайся, раз так хочется, – хмыкнул брат.
– Дай спокойно на звезды посмотреть, – отмахнулся Лео. – А то опять усну неизвестно насколько.
Он сидел так близко, что я чувствовала тепло его тела. Да даже не тепло. Жар. Застыв каменной статуей, я смотрела строго вперед, боясь пошевелиться и, случайно повернув голову, наткнуться на столь пугающий меня взгляд. Помедитировав на природу минут пять, Леонард сказал, поднимаясь:
– Зелье остыло, его нужно подогреть.
При таком раскладе выбора у меня не было, поэтому пришлось проследовать за раненым. Чуть подержав в пылающих ладонях чашку, я отдала ее мечнику, все также пряча глаза. Опустошив емкость, он улегся на бок на сооруженный для него лежак и тем же ровным тоном произнес:
– К утру тут будет холодно. Я замерзну без костра и одеяла.
Помнится, тогда я впервые обратила внимание на его манеру общения: он ничего не просил. Просто констатировал факты, но так, что у окружающих не оставалось выбора.
Накрыв раненого, я развела огонь, благо пол мельницы был земляным. Вернее, пола как такового у нее не было. Смотря на пламя сквозь уже закрывающиеся веки, Леонард сказал:
– Знаешь, не так страшно навредить, как страшно не по…
Окончания мысли я так и не услышала: мечник уснул. Но потом в течение недели Эрл исправно доносил до меня нечто похожее каждый день. И в итоге убедил, что рискованная помощь другу иногда очень даже необходима. Только после этого я наконец смогла посмотреть Леонарду в глаза. И его по-прежнему насмешливый взгляд окончательно привел меня в норму.
А сейчас меня привела в замешательство фраза, мигом вернувшая из прошлого в настоящее:
– Благодарю, любимая.
Оказывается, за воспоминаниями я не заметила, как закончила менять королю повязку. И теперь он, премило улыбаясь, проводил здоровой рукой по моей щеке. Это было настолько неожиданно, что у меня как-то самом собой вырвалось:
– Ты чего?
Величество не ответил, а вместо этого попытался поцеловать меня, попутно уложив на кровать.
– Прекрати! – велела я, пытаясь осторожно отодвинуть его и подняться. Как-то не хотелось нанести несчастному еще каких-нибудь побоев.
– А не то?.. – поинтересовался король, нависая надо мной.
Озорные огоньки в его глазах смотрелись дико, но я не обратила на них внимания. Ибо такая наглость меня разозлила. В конце концов, что он о себе думает? Праведный гнев живо уничтожил сострадание к побитому, и я уже была готова отшвырнуть зарвавшееся величество, но тут в комнату зашел Ворон. Взгляд супруга заставил меня растеряться, а вот его увиденное, похоже, взбесило.
– Да чтоб тебя ….! – выругался полуэльф и, выхватив из воздуха меч, проткнул наглеца вместе со мной.
Я еще не успела толком глаза открыть, как мне бесцеремонно раскрыли рот. Что ж, тогда и не будем торопиться созерцать действительность.
– Сдвинулся, но не сильно, – констатировал Леонард.
– Вижу, – отозвался Ворон. – Но еще пару раз…
– Значит, придумай, как прервать связь с хозяином! – велел ему Эрл.
– Да никак ее не прервешь! – с нотками отчаянья в голосе воскликнул полуэльф.
Меня наконец-то отпустили, и я открыла глаза. Как и казалось, лежа на кровати. Вот только не в той комнате. Интересно, когда мы успели вернуться к Эрлу с Вороном? Брат сидел за столом, нервно постукивая по нему пальцами, Леонард стоял, прислонившись к косяку, а супруг сидел рядом со мной.