– Олимпиада Назаровна тоже из местных?
– Она из лагерных, – перешла на шепот Люба. – Может, вы слыхали, у нас повсюду лагеря были. А отец Льва Николаевича как раз здесь всем и командовал, в больших начальниках ходил.
– Очень интересно, – пробормотала я. – Послушайте, Люба, а нет ли в деревне у кого‑нибудь лодки с надписью «Фаина» на борту?
– У наших точно нет. Может, кто‑то с большой земли или с соседних островов порыбачить решил. Хотя у нас чужаки редкость… Вы ей не скажете? – помолчав, спросила она.
– Олимпиаде? Нет, конечно.
Люба отошла от двери, я выглянула в коридор и мысленно чертыхнулась, обнаружив в трех метрах от двери Олимпиаду. Не иначе как старая ведьма следит за мной.
– Вам что‑нибудь нужно? – спросила она.
– Просто немного хотелось поболтать с Любой, – выдала я беззаботную улыбку. – Жизнь островитян так романтична.
Олимпиада одарила меня тяжелым взглядом, а я бросилась искать Женьку.
Она прогуливалась по саду в компании Льва Николаевича.
– Анфиса, мы сейчас отправляемся в город, – сообщила она. – Лев Николаевич так любезен, катер в нашем полном распоряжении.
– Отлично, – кивнула я, хотя в настоящий момент мне было не до катера.
– Вы едете в город? – неожиданно появляясь из‑за кустов, спросил Мстислав, старавшийся выглядеть беззаботным. – В такую погоду неплохо совершить прогулку. – Мне показалось или они со Львом Николаевичем в самом деле заговорщицки переглянулись? – Вы не против, если я составлю вам компанию? – спросил Мстислав, и мы с Женькой горячо заверили, что будем просто счастливы.
Через пятнадцать минут мы уже шли к пристани. Мне не терпелось выложить Женьке новости, но Мстислав не отходил от нас ни на шаг. Мало того, он и на катере пристроился рядом с нами и всю дорогу трещал, как сорока, распинаясь о местных красотах. В общем, в моей голове в конце концов созрела идея, что Мстислав приставлен к нам хитроумным Львом Николаевичем. Тут я вспомнила разговор между ним и Русланом, когда тот прозрачно намекнул, что мы явились сюда не просто так. Выходило, нас в самом деле в чем‑то подозревают, только вот в чем?
Над этим я и ломала голову, время от времени выразительно поглядывая на Женьку. Она с увлечением слушала болтовню Мстислава до тех самых пор, пока катер не пристал к берегу. Здесь ему ненадолго пришлось заткнуться, но радость моя по этому поводу оказалась преждевременной, с Женькой я тоже не успела перемолвиться словом.
Договорившись с нашим капитаном, что вернемся часа через два, мы отправились по магазинам, и Мстислав, разумеется, с нами. Все мои сомнения отпали: он за нами приглядывает. Мы зашли в универмаг, где провели около часа, Мстислав терпеливо таскал за нами пакеты.
Возле секции дамского белья он замешкался, что дало нам возможность наконец‑то уединиться. Мы прошли в примерочную кабину, и я сразу же зашептала:
– Олимпиада соврала, Люба ушла вчера как обычно, в шесть, и открыть калитку не могла.
– Ее мог открыть Олег или тот же Мстислав.
– О чем ты говоришь? – возмутилась я. – Ясно как день, здесь Олимпиада замешана. Иначе зачем ей заставлять Любу говорить неправду. К тому же она подглядывала со стены, когда обыскивали побережье, значит, боялась, что кого‑то найдут. Это еще не все. Нашему хозяину остров не чужой…
– Он мне рассказывал, – кивнула Женька, пребывая в задумчивости. – Пока ты болтала с Любой, а старушенция за вами следила, я заглянула в ее комнату…
– В Олимпиадину? – не поверила я.
– Ну, там Наташка убиралась.