Выглядел он не парнем с большими деньгами, как на яхте, а врачом, нет, целителем, которому хотелось открыть душу, не сходя с места, и тем самым облегчить свои страдания.
– Привет, – широко улыбнулся он. – Пойдем ко мне, там удобнее.
Кабинет против ожидания выглядел скромно, ничего лишнего, а главное – ничего такого, что говорило бы о личности хозяина. На стене несколько дипломов в рамках, на столе бумажки ровной стопочкой. Фотографии и милые сердцу пустячки отсутствуют. Стены, мебель, все в белых тонах, безукоризненно чистое.
– Садись, – кивнул Райзман на кресло, сам устроился на диване, игнорируя свое обычное место за столом. – Как дела? Выпьешь что‑нибудь?
– Нет, спасибо.
– Ну, так как твои дела? Что в милиции?
– Похоже, у них нет подозреваемого, кроме меня.
– И ты, естественно, решила найти убийцу?
– Что тут естественного? – обиделась я. Артур рассмеялся:
– Ну, я в том смысле, что ты знаешь, как это делается.
– Хорошо, пусть будет естественно. На самом деле меня мучает любопытство.
– И ты решила, что я смогу его удовлетворить?
– Если захочешь, разумеется.
– Если захочу, – передразнил он. – Я тебе говорил, что ты мне нравишься?
–Может, говорил, не помню.
Он опять засмеялся.
– И это мне нравится. Ты ведь в самом деле не помнишь. Так как ты мне нравишься, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– И поэтому отвечать на вопросы не станешь? – вздохнула я.
– Ты мне нравишься все больше и больше.
– Тогда чаю давай. Не хочешь говорить, так хоть водицы попью, чтоб не вышло, что зря тащилась сюда.
Он позвонил, и вскоре в кабинет вошла девушка, конечно, вся белоснежная, с подносом в руках. Райзман поблагодарил, она исчезла, а я спросила:
– Что, вообще ни на один вопрос не ответишь? Выходит, догадываешься, кто ее убил?
– Не догадываюсь. Начни догадываться, пришлось бы как честному человеку отправляться в милицию. Оттого не догадываюсь и не хочу.
– Вона как, – опечалилась я. – Горина к тебе обращалась по поводу своей беременности?
– Ты… а… вскрытие… Значит, менты тебе сообщили.
– Есть там парень, который не оставляет друзей в беде.
– Ты считаешь, они серьезно могут решить, что ты каким‑то образом… Чушь. Ладно, давай свои вопросы. На какие смогу, отвечу.
– Ты давно знаком с Анной? – начала я с самого простого.
– Точно не помню, но однозначно больше года.
– Кто вас познакомил?
– По‑моему, Вера. Она вечно ее таскала с собой.
– А с Верой, соответственно, познакомил Петр?
– Нет, я знал ее раньше. Мой отец имел какие‑то дела с ее покойным мужем, они часто бывали у нас в доме. Отцу ее муж нравился. Правда, Веру он терпеть не мог, впрочем, отец вообще к женщинам относился с большим предубеждением.
– А что ты можешь сказать о Лапшиных?
– Ничего особенного, – пожал плечами Артур. – По‑моему, обычная пара.
– Тебе не показалось, что Лапшин заинтересовался Анной? – Стоило упомянуть Анну, как Райзман непроизвольно поморщился, положительно, имелась причина для столь явной неприязни.
– Она всегда пыталась кого‑то заинтересовать. У нее была навязчивая идея выйти замуж. Ты же слышала. И, похоже, все равно за кого.
– Она и тебя соблазняла? – улыбнулась я.