– Как долго за ней вели наблюдение?
– Месяц, может, полтора.
– Ты решил, что этого достаточно?
– Не я решил, Никитин. Я дал ему подробный отчет, и он остался доволен. Может, он говорил со своей девкой, и она ему все объяснила.
– А после того как твой человек случайно увидел ее с Тагаевым, у тебя не возникло желание еще немного понаблюдать за ней?
– С какой стати? – удивился он.
Тут зазвонил лежащий на столе мобильный телефон Ларионова. Он взглянул на него, но не ответил.
– Может, ты мне объяснишь, что происходит? – спросил Ларионов, нахмурившись. – Если убийство как‑то связано…
Телефон зазвонил вновь.
– Отзовись, – кивнула я.
Он отмахнулся, телефон его почему‑то беспокоил. Я повертела в руках скрепку, всецело сосредоточившись на ней, чувствуя, как Ларионов сверлит меня взглядом. Вновь звонок, скрепка вырвалась из моих рук и пролетела по столу, я приподнялась и схватила ее, но Ларионов решил, что я потянулась к мобильному, и быстро взял его в руки.
– Да, – сказал он отрывисто.
– Надо поговорить, – услышала я.
– Не сейчас. Перезвони попозже. – Отключил телефон, косясь на меня. Он здорово злился, и не без основания. Голос я узнала, да и немудрено, раз звонил Тагаев, эту его манеру говорить растягивая слова, невозможно не узнать. – Сумасшедший день сегодня, – сказал Ларионов.
– Бывает, – посочувствовала я, поднимаясь.
– Уже уходишь? – насторожился он.
– А ты еще что‑то хочешь рассказать?
– В общем, нет.
– Тогда всего доброго.
Я пошла к двери, обернулась и подмигнула ему. Парня перекосило, возможно, от злости, а может, его обуревали иные чувства. Но мне становилось все интереснее.
Выйдя на улицу, я отпустила Сашку погулять, а сама устроилась в машине, подумала и позвонила Никитину. Все великие люди страшно заняты, этот не был исключением, однако время мне уделил и говорил ласково.
– Вы рассказывали, что Светлана с Тагаевым встречалась один раз. Теперь выходит, что два. Ларионов сообщил вам об их встрече, когда она якобы показывала Тагаеву какую‑то фотографию? – задала я вопрос.
– Да‑да, припоминаю. Действительно, было такое, – засуетился он.
– У вас это не вызвало интереса?
– Вы думаете, Тагаев имеет отношение к ее смерти?
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Не мог же я вот так, ни с того ни с сего спросить Светлану об этой встрече? Тогда пришлось бы рассказать, что за ней следили, а это совершенно невозможно. Но вечером, когда был у нее, я завел разговор о том, как она провела день, и она рассказала, что встречалась со своим знакомым. Я спросил: «С кем?» Она ответила: «Ты его не знаешь», а когда я дал понять, что ее уклончивость мне не нравится, пояснила: «Подруга влюбилась в парня, мне он не понравился, я попросила его фотографию и показала одному знакомому. Парень в самом деле оказался мерзавцем». Я спросил, что за знакомый, и она ответила: «Он работает в милиции». Тут я понял, что ей неудобно рассказывать о своей встрече с Тагаевым, вот она и выдала его за милиционера. Я совершенно успокоился, они были знакомы раньше, и она обратилась к нему, когда подруга попала в беду. Что в этом особенного?
– Ничего, – согласилась я и простилась с ним.
Возможно, Света рассказала ему свою историю, выдав ее за историю несуществующей подруги. Она взяла фотографию любовника, которого подозревала во всех грехах, и показала Тагаеву, а тот парня на фотографии узнал и даже предостерег ее.