– Что ж, есть старое выражение: каждый народ заслуживает своего правителя.
– Гражданская позиция у тебя на высоте, – прокомментировал Дед. Я поморщилась.
– Не грузи, мы ж не на митинге. И я ни за что не поверю, что ты всерьез опасаешься, что он составит конкуренцию твоему Никитину. Здесь каждый знает: если ты дал «добро», человек может считаться избранным и переизбранным. – «А если нет, – мысленно продолжила я, то ему лучше найти нору поглубже. В этом смысле самая надежная нора – могила».
– Тагаев был знаком с девчонкой, ну с той, что убили?
– Она когда‑то работала в ресторане, где любил бывать Тагаев.
– Значит, это как‑то связано?
– Что «это»? – нахмурилась я. Дед ответить не пожелал, и я продолжила:
– Убийство?
– Не пойму, на чьей ты стороне, – бросил он в досаде.
– Соблюдаю нейтралитет, – усмехнулась я. – Если ты считаешь, что в сложившейся ситуации повесить убийство на Тагаева представляется заманчивым…
– Замолчи. Мне такое и в голову не пришло.
– Серьезно? Что ж, извини. В любом случае пока у меня нет повода его подозревать. Хотя…
– Что? – насторожился Дед.
– Возможно, ему есть что скрывать.
– Вот и разберись, – подвел он итог, и я согласно кивнула.
– Ты не мог бы мне помочь? Никитин имел с тобой разговор по поводу Светланы…
– Да, что‑то припоминаю. Хочешь поговорить с Ларионовым? Я позвоню ему. Все?
– Все. – Я прикидывала, стоит ли еще задавать вопросы, которые так и вертелись на языке, и пришла к выводу, что это бесполезная трата времени. Сейчас Дед подозревает всех и меня в том числе, раз уж дело дошло до того, что интересуется «на чьей я стороне». При таком раскладе самое ценное – это информация. Дед и так в этом смысле прижимист, так что лучше идти подобру‑поздорову и надеяться, что с Ларионовым мне повезет больше. – Ну, так я пойду? – спросила я, поднимаясь.
– Иди. – И добавил, поморщившись:
– Не нравится мне все это.
Я кивнула, соглашаясь, потому что мне тоже мало что нравилось, взяла сумку и пошла, поцеловав Деда на прощанье.
– Если нетрудно, позвони Ларионову прямо сейчас.
Чтобы дать Деду возможность позвонить, а Ларионову собраться с мыслями перед разговором со мной, я зашла в бар, который был этажом ниже, выпила кофе, а уж потом отправилась на первый этаж, где располагалась служба охраны. Встретили меня настороженно. Когда‑то здесь командовал Лялин, кое‑кто из старой гвардии остался и после его ухода, но сейчас они были в меньшинстве. Так как я считала Ларионова сволочью, то резонно предполагала, что и парней он набрал под стать себе. Дружбой между нами не пахло, теперь мне смотрели в спину, прикидывая, зачем это я пожаловала.
Дед, без сомнения, уже успел позвонить. Ларионов встретил меня дружеской улыбкой:
– Привет, Детка.
Я не любила это дурацкое прозвище, а в устах моего недруга оно звучало просто издевательски. Возможно, на такой эффект он и рассчитывал, и я посоветовала себе не принимать его слова близко к сердцу.
– Привет, – отозвалась я бодро и плюхнулась в кресло рядом с его столом.
– Кофе? – предложил он.
– Спасибо, выпила в баре. Давай немного поболтаем.
– Слушаю тебя очень внимательно, – серьезно кивнул он.
– Я рассчитываю на другое. Я рассчитываю на то, что ты мне кое‑что расскажешь.
– Ты по поводу Никитина? Точнее, этой девчонки, что пристрелили на днях? Вроде бы ограбление? В квартире была крупная сумма денег, которая исчезла?
– Уже нашлась.