А если так, то Деду прекрасно известно, где следует искать убийцу, точнее, искать его вовсе не следует. Но он меня на это дело благословил. Впрочем, что ему еще оставалось? Однако в деле есть кое‑какие неясности, кто‑то о чем‑то пытался нас предупредить. Так что где‑то в чем‑то у них произошел сбой, и ситуация вышла из‑под контроля, а Дед пустил меня по следу, чтобы прояснить ее и вовремя принять меры. Вот сукин сын, отец родной. Ладно, с этим разберемся.
– Можете вспомнить, что конкретно вам сказал Ларионов? – спросила я.
– Если это так важно, вам лучше поговорить с ним.
– Непременно, но сейчас я слушаю вас.
– Он сказал, что живет Светлана уединенно, мало с кем встречается. Подруга из Москвы довольно часто приезжает, Лика. Ну, есть еще друзья, но все приличные люди. Тагаев ни разу не приезжал, и она с ним не встречалась. Так что их встреча действительно была случайной.
– Когда вам об этом рассказал Ларионов? – уточнила я.
– Месяцев пять назад. Да.
Если верить Светлане, с человеком, который, по ее словам, использовал ее как орудие преступления, она познакомилась недавно. «Совсем недавно» – вот так она выразилась. Совсем недавно, это сколько: месяц, три, пять? Вряд ли пять. Три – куда ни шло. Любопытно, Ларионов все еще наблюдал за ней или ограничился разовой проверкой? Вполне мог проявить любопытство, и тогда новый знакомый наверняка попал в поле его зрения. Не худо бы потолковать с ним.
– Светлана интересовалась кем‑то из вашего окружения?
– В общем, да. Я же ей многое рассказывал, и вполне естественно… Кстати, последнее время она интересовалась вами. Странно, вы не находите?
– Как проявлялся этот интерес?
– Теперь я уже не вспомню, как и почему мы заговорили о вас, но потом она часто возвращалась к этому разговору, что‑то уточняла… Я решил, что это просто женское любопытство. Вы известное лицо в нашем городе…
– А когда она вдруг заинтересовалась мной?
– Месяц назад. Да. Именно так. Даже про собаку вашу спрашивала. У вас ведь такса?
– Точно. Невыносимо зловредный тип.
– Я не люблю собак. И Светлана их не любила. Как вы думаете, мне придется иметь дело с милицией? Поймите, как это сейчас некстати. – Он кашлянул и замолчал, глядя на меня с тоской в очах.
– Попробуем избежать этого, – ответила я оптимистично. Ясно, что Никитин не тот человек, о котором рассказывала Светлана. А был ли вообще таинственный любовник? Что, если Светлана просто часть чьей‑то сложной игры и, как часто бывает в подобных играх, ею пожертвовали? Был, не был… а женщину убили. И кому‑то очень хочется, чтобы я выяснила: кто и почему убил? – Что ж, – вздохнула я. – Спасибо, что уделили мне столько времени. – Я поднялась, Никитин вскочил и проводил меня до двери.
– Я очень вам благодарен, – пробормотал он, схватив меня за руку.
– За что? – удивилась я.
– За понимание.
– Бросьте, это моя работа.
– Вы его найдете? Того, кто ее убил?
– Конечно, найду, – кивнула я. – Если повезет.
Я ехала к Вешнякову с тяжелым сердцем, потому что он оказался прав: я опять втравила его в историю. Представляю, сколько нытья придется мне выслушать. Нытье полбеды, само дело представлялось мне малоприятным и бесперспективным. Впрочем, приятных дел, коли речь идет об убийстве, не бывает.
Я бросила машину в переулке (на площади ее не оставишь, кругом знаки «Стоянка запрещена») и как раз поднималась по ступеням, когда навстречу мне выпорхнул Артем. Будущий подполковник (тьфу, тьфу, не сглазить бы) солидностью похвастать не мог, в лице томление, в движениях суета, одет тоже кое‑как, куртка нараспашку, ворот рубашки расстегнут (галстуки Вешняков не носил, подозреваю, он их не только ненавидел, он их боялся).