Из рассказа О.А. —
«Больше всего на свете я боялась, что умрёт моя любимая мама. Когда она спала, я всегда прислушивалась к стуку её сердца и страшно переживала, что может случиться непоправимое. Однажды, видимо, на почве этих моих страхов, мне приснился ужасающий кошмар. В вечернем полумраке своей детской комнаты я одёрнула шторы и вдруг они стали неожиданно распутываться в длинную эластичную ленту. С перепугу я закричала. В этот момент в комнату вбежала мама, споткнулась об эту ленту, которая моментально, словно змея, обвилась вокруг её шеи. „Закрой окно, мамочка!“ – дико завопила я. Мама шагнула к окну и протянула вперёд руки, а затем внезапно сорвалась вниз. А я, остолбенев, в ужасе смотрела на её раскачивающееся за окном повешенное тело».
Из рассказа М.К. —
«Я была страшной трусихой и настаивала, чтобы каждый вечер меня укладывал спать непременно папа. У нас сложился даже некий ритуал – я просила его оставить включённым ночник, проверить монстров под кроватью, в шкафу и за шторами. И вот однажды, когда папа вышел из комнаты, а я забралась под одеяло, то вдруг поняла, что сегодня он забыл заглянуть под кровать. Меня охватил нестерпимый ужас, на лбу выступили капли холодного пота и, почти утратив остатки самообладания, я всё же умудрилась, нет, не закричать, а как-то жалобно промычать «Папа!». Можете представить себе моё состояние, когда из-под кровати жутким ледяным тоном мне ответили всего одним словом: «Поздно…». Самое страшное, что эта история настойчиво стала возвращаться в сновидениях. Даже сейчас, спустя почти 20 лет, этот проклятый вечер снится мне раз в два-три месяца».
Из рассказа К.В. —
«Мне приснилось, что мы летим с мамой в самолёте на юг. Я в восторге от предвкушения незабываемого пляжного отдыха. Мама обнимает меня своими руками, и я чувствую себя совершенно счастливым человеком. Я смотрю на маму и вдруг краем глаза замечаю, что обе якобы ласкающие меня руки лежат на подлокотнике сиденья. С ужасным воплем я просыпаюсь».
Прочитав эти трагические детские воспоминания, нетрудно догадаться, что многие из пережитых кошмаров – страшная смесь видений и повседневного опыта.
А что ассоциируется со злом в нашей обыденной жизни?
Конечно, прежде всего – смерть. А также болезни, травмы, увечья, то есть то, что называется одним словом – боль.
Любые физические страдания пугают нас не сами по себе, а как раз потому, что зачастую они сопровождаются нестерпимой болью. Болевой порог индивидуален для каждого и тесно связан с психологическими особенностями конкретного человека. Истинная, наивысшая боль всегда неповторима, потому что личностна и характеризуется безмерностью. У неё нет ни конца, ни края, она кажется нескончаемой.
Что такое «невыносимое страдание» понять трудно, поскольку не существует объективного критерия, некой независимой шкалы степеней страдания. Ваша личная боль всегда кажется вам самой тяжкой, до конца прочувствовать чужие переживания невозможно. Поэтому нужно помнить, что когда мы рассуждаем о самой сильной боли, которую может испытывать человек, все оценки весьма субъективны.
Здесь важно понимать, что сейчас я говорю не о душевных переживаниях, а именно о физических.
В конце 90-х годов мне приходилось воочию видеть ужасные ранения и увечья молодых парней, полученные во время локальных военных конфликтов. Так вот, больше всех страдали от боли не калеки без рук и ног, не бойцы с ножевыми и пулевыми ранениями, а несчастные ребята с ожогом второй степени.
Именно второй, а не третьей, так как при ожоге третьей степени выгорают не только несколько слоёв кожного покрова, но и нервные окончания, что значительно притупляет болевые ощущения, но, к сожалению, одновременно резко понижает шансы на выживание.
Боль при ожоге второй степени ужасная, она настолько сильная, что часто вызывает шок всего организма. Её нельзя полностью заглушить даже медицинскими наркотическими препаратами, можно только слегка ослабить.
Но ожоговые больные, по словам медиков, испытывают страдания куда меньшие, чем пациенты, которым поставлен диагноз болезнь Деркума, точная природа которой до сих пор неизвестна. Она характеризуется наличием огромного множества болезненных липом-опухолей по всему телу.
Боль трагическим образом напоминает ожоговую, но беда в том, что болевой синдром при этом заболевании является хроническим и прогрессирующим. То есть, муки увеличиваются с каждым днём.
Обычные для всех нас процессы одевания одежды или мытья тела вызывают ужасающие приступы непереносимой боли. Болезнь неизлечима, более того, нет методов купировать жуткие физические страдания, нет научных возможностей предсказать, что завтра болезнь Деркума не обрушится лично на ваш организм. В одно злосчастное утро без каких-либо предварительных симптомов можно проснуться заболевшим.
Один мой друг, офицер в отставке, несколько лет назад лечился в подмосковном ведомственном военном госпитале. После курса реабилитации он приехал ко мне погостить на пару дней и рассказал по-настоящему шокирующую историю.
К ним в палату поступил пациент, молодой человек лет 25-ти, с диагнозом невралгия тройничного нерва или болезнь Фотерджил. Это одно из самых болезненных состояний, известных медицинской практике.
Оно чаще встречается у женщин, в том числе молодых, известны даже случаи заболевания детей в возрасте 3-х лет.
Несчастные пациенты утверждают, что их лицо становится столь чувствительным, что адскую боль вызывает даже лёгкое дуновение ветра или громкий звук, не говоря уже о еде, бритье, чистке зубов или разговоре. Ощущения похожи на те, будто сквозь тело проходит молния.
Мой товарищ был в шоке от страданий несчастного парня с этим диагнозом.
Приступ начинался с того, что он судорожно хватался за голову обеими руками и начинал душераздирающе кричать. Иногда терял сознание от боли, что приносило временное облегчение. Но, к сожалению, чаще оставался в здравой памяти.
После первой стадии приступа молодого человека тошнило, затем он затихал, и некоторое время лежал, словно парализованный. Когда начиналась вторая стадия, его лицо в прямом смысле слова начинало менять цвет от бледно-синего до пурпурно-чёрного. Через некоторое время у больного уже не оставалось сил на крик, и он просто ужасающе тихо выл с каким-то демоническим горловым бульканьем. Его сердце выпрыгивало из груди, глаза расширялись, по лицу стекал липкий пот.
Внезапно раздавался последний вой, долгий, пронзительный и столь мучительный, что, казалось, его не могло исторгнуть человеческое существо.
Мой друг много повидал в жизни, но таких звуков не слышал никогда. Они периодически повторялись, то затихая, то переходя в завывания, а затем в бьющий в барабанные перепонки и сводящий с ума крик.
Смотреть на эти страдания было невыносимо. Самое страшное, что врачи были не способны что-либо предпринять, поскольку при болезни Фотерджил никакие болеутоляющие средства, даже морфий, вообще любые, пусть даже запрещённые наркотические препараты, совершенно не действуют.
Однажды вечером он с содроганием услышал разговор докторов в коридоре, из которого стало понятно, что парень реально умрёт от боли. И сделать ничего невозможно!
В промежутке между приступами врачи предложили ему отрезать больную часть нерва, честно предупредив, что тогда он на всю жизнь останется с парализованным лицом. Молодой человек поначалу отказался, но как только начался новый приступ, умоляюще воззвал к докторам срочно начать операцию.