Созданный в XIX в. более радикальный по сравнению с французской кассацией институт проверки судебных постановлений был назван ревизией (revision). Ревизия в Германии, так же как и кассационное производство во Франции, рассматривалось в качестве гаранта не только единства применения законов и толкования права, но и в первую очередь – государственной целостности[26].
Система обжалования в Германии была «преобразована по французскому образцу, с той разницей, что третьей инстанции придан не кассационный, а ревизионный характер»[27].
Формирование ревизии как самостоятельного вида проверки вступивших в законную силу судебных постановлений в Германской империи окончательно оформилось в XIX в. с принятием ГПК Германии (1877 г.), в который в последующем на протяжении всего времени его действия неоднократно вносились изменения.
Наиболее существенные изменения в ГПК Германии были внесены после принятия Закона о реформе гражданского процесса[28] от 27 июля 2001 г., вступившего в силу с 1 января 2002 г.
Закон закрепляет, что приоритетным для суда ревизионной инстанции, а в Германии им является Федеральный суд ФРГ, является обеспечение единообразия судебной практики.
В качестве основания возбуждения ревизионного производства указывается, что спор должен иметь принципиальное значение либо решение ревизионного суда необходимо для совершенствования права либо обеспечения единообразного отправления правосудия.
При этом суд ревизионной инстанции имеет право, отменив решение, принять новое решение по существу дела в случае, если отмена обжалуемого решения производится только на основании нарушения закона, имевшего место при применении соответствующего закона к установленным обстоятельствам дела, а дело относительно обстоятельств готово для принятия окончательного решения.
Итогом развития ревизионного производства явилось закрепление за ревизионной инстанцией: исправления допущенных нарушений права в решении суда с учетом обеспечения единообразного отправления правосудия и толкования и применения законов; оснований для возбуждения ревизионного производства, которые практически аналогичны кассации; права на принятие нового судебного постановления по существу спора, если дело готово для принятия окончательного решения в суде ревизионной инстанции.
Изменения, которые происходили в институте кассации и ревизии в XX в., были обусловлены необходимостью разграничения функций проверочных инстанций, обеспечения доступности судебной защиты, на всех этапах рассмотрения дела, а также, что наиболее важно, – необходимостью обеспечения единообразия толкования и применения законов, отправления правосудия (судебной практики), что в конечном счете обеспечивало защиту публично-правовых интересов самого государства, но не конкретных лиц судебного спора.
В Российской империи до судебной реформы 1864 г. система судоустройства определялась Учреждением о губерниях 1775 г., в соответствии с которым суд не был отделен от административных органов и носил ярко выраженный сословный характер – для каждого сословия существовал свой суд, ни о каком равенстве перед судом не было и речи. Система судебных органов была крайне сложной, а само судопроизводство носило канцелярский характер, в нем продолжала применяться теория формальной оценки доказательств; доводы дворян имели преимущество перед доводами крестьян; отсутствовала гласность процесса. Вместо кассационного производства существовало ревизионное производство, под которым понималось «прилежное рассмотрение того, произведено ли дело порядочно и сходственно с законами». Ревизионное производство предполагало проверку правильности рассмотрения дела с точки зрения правильности применения норм материального и процессуального права, ревизионный суд не рассматривал дело по существу, т. е. имел черты французской кассации.
В XVIII – начале XIX в. в Российской империи отсутствовало единое правовое пространство, на местах царили судебный произвол и коррупция, в связи с чем, обжаловать решение суда в порядке ревизии могла лишь незначительная часть населения. По свидетельству В.О. Ключевского, в 1842 г. министр юстиции представил императору доклад, о том, что в судебном производстве 33 млн незаконченных дел[29]. Недостатки судебной системы были очевидны. Назрела необходимость в проведении коренных реформ в сфере судоустройства и судопроизводства.
Начавшаяся в 1864 г. судебная реформа провозглашала западные принципы судоустройства и судопроизводства: независимость и отделение суда от администрации, создание всесословной судебной системы, равенство всех перед судом, создание более четкой системы судебных инстанций, введение института присяжных заседателей. Реформа также вводила такие институты гражданского процесса, как устность и гласность процесса, равенство сторон, ликвидация формальной оценки доказательств, свободная оценка доказательств самим судом на основе обстоятельств дела, апелляция и кассация.
В ходе судебной реформы 1864 г. был утвержден Устав гражданского судопроизводства России, по смыслу которого кассационное производство заключалось в рассмотрении лишь юридической стороны дела, а именно в проверке решения нижестоящей инстанции на предмет соответствия смыслу материального закона и правильности его толкования. Кроме того, судебное решение могло быть признано кассационной инстанцией незаконным ввиду допущенных при рассмотрении дела существенных процедурных нарушений, в том числе правил подведомственности[30].
Благодаря судебной реформе 1864 г. в составе Правительствующего сената был образован гражданский кассационный департамент, который сразу оказался в положении, «равного которому едва ли когда-либо знала история права»[31].
Кроме кассационного Сената, ни в одном другом суде толкование законов не имело нормативного характера. Сенатские судебные решения, разъясняющие смысл законов, приобретали обязательный характер не только для данного дела, но и для всех подобных (ст. 815 Устава гражданского судопроизводства). Именно поэтому определения Сената по конкретным делам публиковались «во всеобщее сведение». Сам Сенат также неоднократно разъяснял, что его толкования законов обязательны для всех судов Империи. Игнорирование судами сенатских толкований законов, по мнению кассационного суда, уже само по себе составляло повод к кассации судебных решений[32].
Орган кассации – Сенат – судил не спор между сторонами о праве гражданском, а вопрос об истинном смысле закона и правильном применении его к фактам, установленным судебной инстанцией, и лишь настолько входил в рассмотрение существа дела, насколько это нужно для проверки приводимых просителем поводов кассации.
Кассационное производство, указывалось в комментариях русских юристов к Уставу гражданского судопроизводства[33], не есть продолжение разбирательства, происходившего в судебных инстанциях, и установлено не столько для ограждения интересов тяжущихся, сколько с целью охранить силу закона, его правильное толкование и применение.
Исторически главной отличительной особенностью кассационного обжалования является его объект, который представляет собой вступившее в законную силу решение, постановление или определение суда первой, апелляционной и даже кассационной инстанций. Из этого следует, что кассационная инстанция исторически всегда «судила не дело, а вступившее в законную силу решение суда», в том числе и свое собственное.