Я совершенно в них не нуждаюсь, и они по праву принадлежат вам.
– Господи, – прошептал Гришка, – вы ангел.
Не только телом, но и душой. Никогда не встречал подобного благородства.
Однако мое благородство произвело в итоге тягостное впечатление: и я, и Гришка знали, что денежки, в случае моего отказа, оттяпает Детский фонд, а несмотря на широту своей души, Гришка скорее бы удавился, чем позволил произойти данному событию.
– При чем здесь благородство? – поморщилась я, давая понять, что не только благородна, но и скромна. – Этого требует элементарное чувство справедливости. Мы можем вернуться прямо сейчас… И не думайте, я хотела поступить так еще до встречи с вами.
– Я не хочу, чтобы ты так поступала, – заговорил Гришка, переходя на «ты». То ли долго тренировался, то ли господь наделил его талантом при рождении, но голос его гипнотизировал. Еще немного, и я начну клевать носом.
– Но.., я даже не представляю, что буду делать с этими деньгами. Ведь это большая ответственность, а я ничего не понимаю…
– Я тебе помогу, – вкрадчиво заявил он, а я посмотрела в его глаза с немой благодарностью.
– Ты серьезно считаешь, – так же плавно перешла я на «ты», – что я должна взять эти деньги?
– Я не считаю. Я настаиваю. С этими деньгами я давно простился, и они мало волнуют меня. Но если б они и сейчас принадлежали мне, я с радостью отдал бы их тебе.
– В каком смысле? – не поняла я, парень совсем заврался.
– Для чего мужчине нужны деньги? – Похоже, он задал вопрос и ждал ответа.
– Наверное, для того же, что и женщине: чтобы жить достойно, как это каждый себе представляет.
– И только? – хмыкнул Гришка. – Мне жаль мужчин, которые рассуждают подобным образом.
Так может ответить женщина, но не мужчина, если он чего‑то стоит.
– А как бы ответил мужчина? – проявила я живой интерес.
– Деньги мужчине нужны для того, чтобы завоевать свою женщину. Одну‑единственную, – заявил Гришка, причем так, что я почувствовала непреодолимое желание иметь поблизости настоящего мужчину.
– Ты романтик, – мягко улыбнулась я и покраснела, на сей раз от шампанского. Я от него всегда краснею, а тут за интересным разговором выхлебала уже два бокала, вот физиономия и зарделась.
Я продолжала улыбаться, демонстрируя ямочки на щеках и длинные ресницы, потому что скромно потупила глазки, проводя кончиком ногтя по бокалу, чтобы заодно похвастать тонкими длинными пальцами с безукоризненным маникюром.
– Я знаю, это сейчас не модно, – пожал плечами Гришка, – но мне плевать на моду. Я живу так, как подсказывает мне сердце.
Все‑таки он страшный нахал. Он был абсолютно уверен, что мне и в голову не придет заподозрить его в притворстве. А какой словарный запас. Но и я не лыком шита, посмотрим, у кого из нас он скорее истощится. Я передвинула ногу, коснулась коленкой его колена и испуганно дернулась. Само собой, Гришка обратил внимание на мои ужимки и вновь сграбастал мою руку, страстно глядя на меня. А я наконец сообразила, кого он мне напоминает: Бандераса в рекламе колготок. Вот ведь гад. Хотя почему гад? Я‑то чем занята в настоящий момент? Вспоминаю все подходящие сцены из видимых ранее фильмов.
– Расскажи мне о себе, – шепнул он и добавил с тяжким вздохом:
– Я ведь ничего о тебе не знаю.
В этом я позволила себе усомниться, наверняка он мною поинтересовался еще до нашей исторической встречи.
– Особенно рассказывать нечего, – пожала я плечами. – Работаю.