– Как пропали?
– После пожара их так и не нашли. Толи сгорели, то ли, сбежали, от страха в горы и потерялись…
– А где жила вторая девочка, подруга дочери прежних хозяев дома?
– Да, совсем близко, вон там, за домом, где лес. Она всегда через этот двор к остановке ходила, все к Лизе со своей дружбой приставала.
– А как давно пожар был? Сколько Вам лет было?
– Ну, нам с Лизой по десять лет было, мы в одном классе учились… Да, вспомнила ее соседку, звали Ирка. Ирка —дырка ее все дразнили. Заносчивая приставала была… А еще… Заболталась я с Вами, а завтрак не подала, пойду, принесу.
глава 3
Мысли о пожаре вытеснили беспокойства, связанные с детскими голосами и профессор весь день вспоминал о покупке этого дома и своем переезде. Как планировал разбить парк, посадить цветы… Надо осуществить эти планы. Дам задание Вере, пусть пригласит рабочих, или кого там, она лучше разбирается.
Последующие дни, в субботу и воскресенье, шел дождь, и для профессора это была завеса от внешнего мира. Он отдохнул от тревог и страхов, и даже появилось желание прогуляться в сторону леса, но Вера строго запретила спускаться с веранды во двор – сыро.
В понедельник, рано утром приехали рабочие: меняли окна, проверяли отопление, стригли кусты, разбивали новые клумбы. Приятная суета окончательно успокоила и отвлекла профессора, и он начал забывать о голосах и пожаре.
Тишина в доме воцарилась лишь после обеда в пятницу. Вера уехала до ужина в поселок по хозяйственным делам и профессор, нарушив запрет, спустился во двор. К нему сразу вернулось тревожное ощущение, он почувствовал слабость и холодок неприятного предчувствия. Он уже присел на нижнюю ступеньку лестницы, когда услышал голоса девочек.
Они приближались… Он явно различил две детские фигурки, в старомодных школьных формах, идущие прямо к нему. Профессор привстал от неожиданности и улыбнулся им. Но они как – будто не замечали его. Девочки шли по новым клумбам, а не по дорожке, проложенной к дому. Приблизившись к профессору, одна из них помахала рукой и закричала: «Иринка! Пока! Заходи за мной завтра». «Обязательно, Лиза» – прозвучало в ответ.
Девочка, напевая, прошла по ступенькам мимо профессора, чуть не столкнув его с лестницы, взялась за дверную ручку и исчезла в доме.
Что это было? Кажется, я схожу с ума? Надо позвать Веру. Нет, она же еще не вернулась. Надо обсудить это с кем-то. Кому-то позвонить… И тут он вспомнил Альберта, с которым не общался много лет. Последний раз друг звонил, пытаясь найти поддержку, но он тогда ему грубо ответил, хватало своих проблем. Сейчас не до старых обид, надо звонить, просить, чтобы приехал. Не с Верой же обсуждать увиденное.
Профессор с трудом добрался до кабинета и вызвал абонента. После продолжительной, приятной мелодии возник образ женщины. Профессор от неожиданности растерялся и смотрел, постепенно находя в ней знакомые черты.
– Добрый день, извините, Вы дочь Сенинского.
– Да, а Вы, если я не ошибаюсь, его давний друг Олег Иванович. Я узнала Вас…
– А где сам Альберт… Альберт Сергеевич?
– Его давно нет… Инфаркт.
– А Вы, для своих лет неплохо выглядите. Бережно к себе относились…
– Ну, зачем Вы так… запамятовал, как Вас зовут.
– Елена.
– Ах, да конечно, Лена… Хотел Вас спросить. Вы продолжаете папину работу?
– И Вы считаете этот бред работой? Да, он завещал все свои записи Вам, но я не смогла Вас найти и начала их разбирать сама. Как права была мама, что рассталась с ним… Он не просто был одержимым идеей, а помешенным на своей науке. Мы его не видели годами, он пропадал на раскопках, в экспедициях. И ради чего?! Когда я просмотрела его записи, все поняла. Просто он нас не любил и искал любой повод, чтобы уехать из дома… А его идея, это так – прикрытие…
– А где его записи? Они мне сейчас очень нужны…
– Я давно выбросила весь его хлам. Он лишил нас с мамой спокойного семейного счастья. Я уехала в другую страну, и после смерти мамы, все связанное с отцом для меня не существует…
– Куда… куда?! Вы выбросили его труды?!
– В обычную помойку, рядом с домом.
Глава 4
Профессор почувствовал прилив злости. Ну, Сенинский хорош, даже не поставил меня в известность, что завещал мне свои записи. Какая безответственность. А еще академик… Что они там совсем разболтались после моего ухода?… Кто им позволил так относиться, к серьезной теории…
Мысли путались, профессор начал задыхаться… Он понимал, что Вахрушев оказался прав. Если бы выводы Сергея объединить с его теорией, то Нобелевская премия и все лавры принадлежали бы им… А точнее ему, профессору… А, Сергей, мальчишка, его ученик все понял раньше… Сергей все знал… Он один это предвидел… Нет, точно рассчитал… И надо было дослушать и все сложилось бы иначе. Что мешало взять, открыть папку и посмотреть!? Я же сидел на ней…
Глава 5
Вернувшись вечером, Вера нашла профессора лежащим на полу в кабинете. Профессор еще был жив, пытался встать и сказать что-то. Вера, пощупав пульс профессора, вызвала врача. Надеясь услышать последнее распоряжение умирающего, наклонилась к шепчущим губам Олега Ивановича, но сквозь хрипы с трудом разобрала лишь слова – «Ведь он знал… Он знал…».
Рассказы, миниатюры
Не пара
Они смотрелись вместе странно, даже вызывали улыбку. Не пара, совсем не пара. Она маленькая, но не хрупкая – пушистая копна вьющихся волос придавала живой объем, и производила впечатление подвижного шарика. Ничем не приметная, и только ее заботливая суетливость позволяла сравнение с синичкой, а не с серой мышью. Он, высокий, очень худой. Иногда казался застенчивым, но всегда спокойным. С доброй, чуть виноватой улыбкой и веселым прищуром глаз.
По сравнению с Надюхой, поступившей в ВУЗ сразу после школы, Сергей, считался человеком взрослым, его жизненный опыт состоял из армии, рабфака и стройотряда. И он опекал ее на правах старшего. Они были однокурсниками, просто друзьями, хотя точно сказать, как сложатся их отношения дальше, никто не мог. Не пара они, и все тут.
Они стали симпатизировать друг другу, на зависть многим твердившим, что они не пара после случая, который мог закончиться трагически. Однажды, Надюха, из-за своей вечной рассеянности и суетливости, чуть не погибла. Она жила в Подмосковье, но в этот день ехала в институт из общежития. Общежитие располагалось в пригороде, ехать всего ничего, дольше от электрички добираться. Студенты от электрички чаще бегали пешком, через Курский вокзал – экономили деньги, но на этот раз, видимо, после стипендии, решили, не спеша, на трамвае проехать.
Педагогический институт, на улице Радио, состоял из двух старых корпусов разделенных небольшим парком. Рассказывали, что в историческом прошлом в них располагались монастыри, а позже институт Благородных девиц. По Московским меркам улица была не широкой, переходили ее без проблем и опаски, трамвай останавливался напротив входа в боковой двор института.
Надюха, с толпой спешащих студентов, вышла из задней двери трамвая, и начала, переходить дорогу, заболталась с кем-то, встречный трамвай не увидела. Из всей толпы Сергей один вовремя сориентировался и спас девчонку… Выдернул в самый последний момент ее из – под трамвая. Его зацепило вагоном, но он устоял на ногах… только куртку порвал.
Шуму и разговоров, весь день в институте, по этому поводу было много, а Сережка, стесняясь своей рваной куртки, старался не попадаться на глаза. Вел себя так, словно виноват был в чем-то, или, может, ударился сильно, а виду не хотел подавать.
С этого дня многие девчонки курса на Сергея смотрели с восхищением. Но его стали чаще видеть с Надюхой, и вопрос их отношений считался решенным. А, что? Спас девушку – женись! Хотя и твердили, что они не пара, но столь большая разница во внешности не казалась теперь вызывающей.