– Тебе лечиться надо… – нахмурилась подружка.
– Я себя нормально чувствую. Правда…
Лом вертел головой, поглядывая на нас и силясь что‑нибудь понять.
– Домой не пущу, – вдруг заявил он. – Ко мне поедешь.
Мы дружно вздохнули, до любимого все доходило с большим опозданием.
– А мы про что говорим? – взъелась Танька.
– А‑а‑а, – протянул он. – Воспаления легких нет?
– Бог миловал. – Бестолковость Лома ее злила, и скрывать это она отнюдь не собиралась.
– А температура?
– Тоже нет.
– Ясно. – Он поднялся и вышел из палаты.
– Ну и? – спросила я.
– Рожу его видела?
– К несчастью…
– Что к несчастью? Да он так растерялся…
– Нам‑то что с того?
– Терпение иметь надо… – Мы еще немного поворчали друг на друга, тут вернулся Лом.
– Поехали, – сказал он с порога.
– Куда это? – ахнула Танька.
– Домой. Чего ей здесь валяться? Я в коридоре врачиху поймал, будет к нам ездить каждый день, до окончательного выздоровления то есть.
– Да ты чокнулся, что ли? – рявкнула Танька.
– Перестань кричать, – подала я голосок. – Не хочу я здесь оставаться… Дома скорее поправлюсь.
– Как же… – начала Танька, но ее уже никто не слушал. Я поднялась с кровати и тут кое‑что сообразила.
– Гена, – выдохнула растерянно. – У меня же ничего нет, кроме рубашки…
Лом раздумывал двадцать секунд, потом сказал Таньке:
– Поехали за шмотьем.
– Вы побыстрее, ладно? – жалобно попросила я, продолжая изображать принцессу в заточении.
– Мы мигом, – заверил Лом. Они с Танькой удалились, а я сладко потянулась и стала прикидывать, как вести себя дальше.
Мелочным Лом никогда не был, потому вернулись они часа через два. Танька довольно ухмыльнулась и, улучив момент, шепнула:
– В машине места нет… А ты не верила, что прорвемся…
Она вытряхнула содержимое сумки на кровать, а я, приподнявшись в постели, стала одеваться. Чувствовала я себя хорошо, но на всякий случай дышала с трудом и время от времени утомленно прикрывала глазки.
– Зря вы это затеяли, – вздохнула Танька, заметив мое томление. – Полежала бы еще немного…
– Нет, хочу домой, – заявила я.
Покинув больницу, мы поехали к Лому.
– В холодильнике поди мышь сдохла? – проворчала Танька, завидев универсам.
– В магазин заедем, какие дела?
Я сидела сзади, Лом без конца пялился на меня в зеркало, а я была тиха и задумчива.
– Давай‑ка сразу укладывайся, – сказала Танька уже в квартире. Я доверчиво взглянула на любимого.
– Куда мне?
– В спальню, – слегка растерявшись, ответил он и сурово посмотрел на Таньку. Та женщина мудрая, чужие взгляды понимает и потому через несколько минут отбыла.
Я устроилась в спальне на широченной Ломовой кровати, а он спустился к машине и вернулся нагруженный, как верблюд. Приткнул пакеты на полу и, кивнув на них, пояснил:
– Вот, купил тебе кое‑что…
– Спасибо, – скромно сказала я и стала смотреть за окно, а Лом начал томиться.
– Может, тебе чего надо? – минут через десять спросил он. – Телек включить?
– У меня от него голова болит, – печально ответила я и попросила:
– Завари чаю.