Совершенно новая команда «ХК Уралец» уже на старте чемпионата обескуражила всех. Бросалось в глаза большое количество масочников – до 18 лет игрокам положено быть в железных решетках на лицах, вратарь Спешилов – его тренеры принялись наигрывать уже во второй встрече, давая отдохнуть основному голкиперу, необычные сочетания хоккеистов – тех, кого раньше и представить рядом друг с другом было нельзя… На удивление всем состав этот заиграл и выдал неплохую десятиматчевую серию: семь побед, одна ничья, два поражения. И во второй половине октября команда значилась на второй строчке турнирной таблицы.
Коллектив готовился к трудной встрече, по счёту тринадцатой, и особо суеверных число это настораживало. Перед началом утренней тренировки бодрствовал больше остальных неугомонный итальянец. Не успев появиться в раздевалке, оповестил, что для тринадцати игроков сегодняшний матч будет тринадцатым. Ларионов пришёл невыспавшимся, весь какой-то настороженный, подозрительный. Потом признался тренеру, что у него нехорошее предчувствие. Тот пожелал ему типун на язык, но тоже призадумался. Обладая развитой интуицией, он и сам чувствовал надвигающееся событие. Но что это – грядущее поражение?
Наверное, первый раз за несколько лет собрался такой коллектив, где атмосфера стояла доброжелательная. Раньше обязательно в команде находились один-два парня, а то и больше, способные посеять раздор. С приходом Захарова на пост наставника это явление было искоренено. Тем не менее, потасовки иногда вспыхивали, виной тому – непонимание. Может, Захаров с Ларионовым почуяли приближение разлада?
…До игры оставалось около часа. Команда уже расположилась в раздевалке, готовясь к матчу. Тренер прошелся из одного конца помещения в другой и отметил, что чего-то не хватает. Хохочет Пьетро, рассказывая на ломаном русском историю, которую все уже не раз слышали, о том, как он впервые приехал в Россию. Уже никому не смешно, всем она надоела, и без особой вежливости Кудинов просит его заткнуться. Сам Игорь аккуратно заматывает крюк белой лентой, и все его внимание сосредоточено на клюшке. Карпано обижается и, замолкнув, начинает разглядывать свои коньки. Его хватает ровно на минуту, и он тут же, прислушавшись к другой беседе, поддерживает Матвея. Тот в свою очередь, общаясь с ровесниками, украдкой поглядывает на отца: как бы сделать так, чтоб поняли рассказ все, кроме него. Не иначе, как опять вспоминает какую-нибудь девицу. Ну, точно! До тренера долетают слова:
– …стоит. А Вадик так подленько подкатывает: «Девушка, – и паузу выдерживает, – а вы где такие кривые колготки купили?..»
Общий смех. Виктор Анатольевич и сам закусил губу. Бросил взгляд на Сметанина – смеётся. Удивительный паренёк. Несмотря на своё природное обаяние, на то, что люди к нему так и тянутся, он выбивается из массы. Из друзей у него только Матвей, а в остальном он одинок. Говорит мало, но этот пробел в их паре с лихвой компенсирует Матвей.
Так чего же не хватает? Пьетро, Игорь, Матвей, Вадим…
– А где Егор? – обратился к ближе всех сидящему Кудинову.
– Егор? – глазки забегали. – Вроде в туалете…
– Игорь! – поймал его тренер на вранье – сразу понял, что он не напарника ищет взглядом, как пытался показать, а быстро соображает, что ляпнуть.
– На трибуне с женой, – неохотно признался тот. – Позвать?
– Давно уж пора! – обернулся на вход, откуда чуть не по-пластунски подбирался к своему месту Ларионов, – Я всё вижу! А сказать нельзя было, что по жене соскучился?
Тот приготовился к выговору.
– Я бы отпустил тебя до игры, – не оправдал тренер его предчувствия, и парень виновато заулыбался. Виктор Анатольевич усмехнулся. Егор весь – от пяток до макушки – не такой, как его партнёры. Виноватость только на его лице и можно прочитать. Он выделяется даже цветом волос – он русый, остальные тёмненькие, глаза серые, у остальных тоже тёмные. Ресницы мохнатые, как у девчонки. Изогнутые брови прямо-таки летят к вискам. Аккуратный прямой нос и упрямо приподнятые уголки губ. Кажется, что он всегда улыбается.
– В следующий раз буду иметь в виду.
– Ну, давайте, поторапливайтесь уже! – в этот раз наставник обратился ко всему коллективу. – Чья очередь сегодня первыми на лёд выходить?
– Степанов – Илюшин – Зайцев, – ответил стройный хор.
– Правильно, – удовлетворённо мурлыкнул. Иного ответа он и не ожидал. Значит, ему удалось воспитать своих птенцов так, чтобы каждый знал – кто, где и когда. Они не механическую работу делают – вышел – отыграл – забыл, – они готовятся к игре как китайцы к чайной церемонии. Для них каждый матч – событие.
Матвей подбирается к Саше Илясову. Вратарь только что получил в руки наточенные коньки и уже тихонько ругается – слишком острые. Недолго думая, Саша начинает тупить их об скамейку. А Матвей тут как тут:
– Сань! – прокашлялся.
– Чего? – поднял на него смуглое небритое лицо с яркими голубыми глазами.
– Ты нам ещё свой прогноз не обнародовал! – шмыгнул носом.
– Ой! Позолоти ручку, всю правду скажу! – закривлялся голкипер, а потом сразу посерьёзнел. – Иди отсюда, настроения нет! – и снова стал возить коньком об лавку.
– Сань! – Матвей приземлился рядом. Подлизываться он умел. – А для этого есть специальная резиночка! – указал на лезвие.
– Да? – слово получилось расплющенным «дэ».
– Да! – то же самое, только с утвердительной интонацией. – Я по телику видел!
– Иди, не мешай, – отмахнулся Илясов.
– Кто сегодня отличится? – не отставал от него парень. Придя в команду, он узнал, что Саша славится не только своей отменной игрой в воротах, но и тем, что может грамотно предсказать, кто сегодня отличится. С этим вопросом и пристаёт к нему теперь Захаров-младший, сменив на этом посту одного из тренеров.
– Да не ты, – бросил ему в лицо. – Вон – Егор, его сегодня муза посетила в лице жены, он сегодня вдохновлённый!
Матвей переглянулся с Егором, и тот двинул бровями – факт.
– И всё? – не унимался мальчишка.
Илясов не стал отвечать. Молча поднялся и прошёл чуть дальше на свободное место, нашел выемку в скамейке, вставил туда лезвие и снова принялся за дело.
– Саш, а как ты это делаешь? – словно не понял Матвей.
– Захаров, иди сюда! – окликнул тренер сына, указав пальцем на его место. – Сейчас, как в армии, будешь на время одеваться, если рот не закроешь.
– Все, молчу как рыба! А… – хотел ещё что-то спросить у Саши.
– Заткнись! – швырнул в него перчатку Илюшин – один из масочников – рыжий веснушчатый пацан. – Моть! Язык как лопата!
…На стадионе обычно устраивали целое светопредставление, когда на лёд выходили игроки домашней команды; объявляют всех поимённо – местные «звёздочки». Сегодняшнее начало матча не стало исключением. Друг за другом выскочили из раскрытого борта и выстроились на синей линии, освещённые разноцветными лучами прожекторов. Прослушали гимн. Капитаны обменялись вымпелками и рукопожатиями, поприветствовали главного судью.
Волнение – обязательный атрибут перед каждым новым стартом – исчезло в тот же миг, когда главный арбитр произвёл первое вбрасывание. Но на скамейке «ХК Уралец» сегодня было жарче, чем на льду. Даже на лавке хоккеисты отдавались игре сполна, всей душой болея за звено, находящееся на площадке. Команда отличалась от других тем, что очень шумно себя ведёт.
С самого начала всё пошло не совсем так, как нужно. Объяснялись неудачи не только тем, что соперник сильнее и крепче, но и собственными ошибками – прежде всего в обороне. Тренер хмуро наблюдал за подопечными, приберегая советы напоследок. Он не спешил. Да и Саша Илясов пока не позволил в себе ни разу усомниться. Да и насчёт Ларионова вратарь напророчил – Егор в атаке был неудержим, то и дело заставляя голкипера соперников отбиваться от его ударов.