«Я же говорил, она очень умна».
– Эрту кларари? – недоверчиво качнул головой король, неотрывно следивший за поединком.
«Умнее тебя?»
– Ну финна ут. – Лод безмятежно улыбнулся мне: «Сейчас выясним». – Ещё одну?
Я улыбнулась в ответ, за показной наглостью пряча растерянность:
– Вам одного поражения не хватило?
…он говорил, что я очень умна. А это значит…
– Мне не хватило одной партии с достойным противником, – поправил Лод. – Если выиграешь, проведу тебе… как это… экскурсью по дворцу и по городу. Даже ненадолго из-под гор могу вывести.
– А если проиграю?
Его улыбка стала шире.
– Тогда перестанешь притворяться дурочкой и прикидываться, что не понимаешь, о чём мы говорим.
По спине моей пробежал обречённый холодок.
…а это значит, что нас с Кристой всё-таки подслушивали. И хорошо если не подглядывали.
– Откуда вы знаете? – Отпираться я не стала. Это было бы глупо, особенно учитывая, что я подозревала подобный исход.
– Даже если бы ошейники не позволяли мне наблюдать за всеми вашими действиями, а пергаменты не отражали все записи на копиях, которые лежат у меня… Глупо было бы полагать, что при твоём уровне интеллекта ты предпочтёшь сидеть беспомощной. Всё равно что глухой.
– Шахматы – не всегда объективный показатель интеллекта.
Я ругала себя за глупость. Он ведь говорил, что может в любой момент узнать, где мы! А я и не предположила, что ошейник можно использовать в качестве камеры наблюдения. Думала, скорее как маячок, навигатор… Да и со свитками хорошо придумано, – хотя мне сразу не понравилось, что они очищаются сами собой.
– В данном случае – очень объективный. И ты проявила себя… как я и рассчитывал, – с губ колдуна сорвался тихий смешок. – Играем?
…так вот к чему были угрозы. Он заставил меня разозлиться – чтобы я обыграла его. Чтобы захотела сорвать маску и поставить его на место. Просчитал мои действия, выстроил комбинацию и осуществил её – безупречно, как на шахматной доске.
А он действительно умён.
Вот только зачем ему…
Из задумчивости меня вывел глухой деревянный стук: дроу снова развлекалась с метательным ножом и мишенью.
– Играем, – сдержанно кивнула я. В конце концов, мне вряд ли будет трудно обставить колдуна второй раз, – а выбраться на разведку по окрестностям, если он сдержит обещание насчёт экскурсии, мне очень нужно.
Фигуры расставились по местам. Доска сама собой повернулась, предоставив мне право ходить чёрными, и Лод весело произнёс:
– Только теперь немного поменяем правила.
– В смысле?
Щёлкнув пальцами, колдун достал из воздуха две широкие шёлковые ленты:
– Сыграем вслепую.
Увидев ленты, король присвистнул. Морти застыла, заведя руку с кинжалом для очередного броска.
– И кто будет двигать фигуры? – свистящим выдохом сорвалось с моих губ, когда прошёл первый миг оторопи. – Простите, но вашим друзьям я не доверяю.
– Ты и правда думаешь, что я создал обычную доску? – Лод демонстративно сложил руки на коленях. – Конь b1 на c3.
Я мотнула головой, даже не дождавшись момента, когда белая фигура, подчинившись словам колдуна, сама собой скакнула на указанную клетку.
…он не может всерьёз предлагать мне сыграть вслепую. Он же не потянет, величайшие гроссмейстеры зачастую не тянули! Концентрировались на той части доски, где сейчас происходит действие, упуская остальное, – и это признанные мастера, игравшие с детства, годами тренировавшие память. Что-то не так, где-то есть подвох, и понять бы…
– Снезжана, зачем мне жульничать? В случае проигрыша я не теряю ничего особенного, в случае выигрыша – ничего особенного не приобретаю. – Лод развёл руками; повинуясь его движению, конь вернулся на исходную позицию. – А вот ты…
А вот мне просто необходимо прогуляться по дворцу, разнюхав расположение выходов, и по городу – чтобы узнать, как выбраться из-под гор. Не поспоришь.
– Ладно, – равнодушно ответила я, прежде чем снять очки и положить их на стол. – Давайте свою повязку.
Ленты поручили завязывать Морти. Вначале дроу занялась колдуном, пока король наблюдал за происходящим с таким заинтересованным видом, будто для полного счастья ему только попкорна не хватает.
– Хирва, Морти, – нетерпеливо сказал Лод девушке, колдовавшей с узлом на его затылке. – Альхт айтти ас вейра сангьярн.
«Туже, Морти. Всё должно быть честно». Как я и думала… дроу не прочь подсудить любовнику.
Девушка в ответ виновато улыбнулась и, затянув узел как положено, поцеловала колдуна в щёку. А если они просто играют на публику, и на деле повязка так и осталась ослабленной, открывая обзор? Или он наколдовал себе зрение сквозь ткань?.. Но нет, тогда ему вообще нет смысла связываться с повязкой – он мог просто завязать глаза мне одной. Я же кукла, игрушка, он вправе делать со мной всё, что хочет, и плевать на честность.
Похоже, он и правда хочет сыграть вслепую. Узнать предел своих возможностей: своих и моих. Эта партия для него – дело принципа.
Только вот я по-прежнему не понимала, зачем ему это.
Дроу занялась мной, и вскоре мир перед глазами скрылся в плотной шёлковой черноте. Ничего, я часто разыгрывала партии в уме. С моей-то памятью… а вот колдуну придётся нелегко.
– Готова?
– Да. – С завязанными глазами собственный голос слышался странно, будто бы со стороны.
– Отлично. Пешка e2 на e4.
…и очень скоро выяснилось, что из нас двоих фатально недооценил своего противника отнюдь не колдун.
Лод не просто прекрасно представлял перед глазами доску – он мгновенно подстроился под другой стиль игры. Поняв, что я не попадаюсь в его ловушки, больше не выстраивал комбинаций, наращивал позиционное преимущество маневрированием, потихоньку, осторожно, не рискуя. Моя агрессия встречала глухую оборону. Мои ловушки просчитывались и игнорировались.
Мы оба логично, холодно и последовательно сковывали действия вражеских фигур и умело координировали маневры собственных, пытаясь загнать войска противника в «котёл»[18]. И оба потихоньку, без видимых преимуществ разменивали одну фигуру за другой.
Игра затягивалась. В черноте перед глазами плыли разноцветные пятна, живот начинал заискивающе урчать, моля об ужине, но мне было плевать: жаркая волна азарта захлёстывала с головой, оставляя мысли кристально ясными. Я не помнила, когда в последний раз получала такое удовольствие от игры. Даже в Сети мне редко попадались достойные противники; даже самая высокая сложность противостояния с компьютером давно не доставляла серьёзных неприятностей. О партии вслепую я могла только мечтать. Но Лод… С ним я чувствовала – впервые в жизни, – что каждый ход, каждый миг хожу по лезвию ножа, – и поймала себя на понимании, что мне это до дрожи нравится.
На сто двадцать седьмом ходу, после того как колдун забрал мою последнюю пешку, у нас осталось по две фигуры – король и слон. Но я уже знала, чем всё закончится.
– Король на f7, – сказала я, сделав ход на ментальной доске перед моими глазами.
– Король на f5, – почти мгновенно откликнулся Лод.
Я знала, что он тоже знает.
– Слон на c7.
Мягкий стук мрамора по мрамору, потом – мрамора по дереву. Я забрала последнего слона Лода, и фигурка спрыгнула прочь с доски.
– Король на d4, – произнёс колдун.
Я услышала, как фигура сделала ход, – и промолчала.
Игра окончилась. У него осталась одна фигура, у меня – две… но их было недостаточно, чтобы поставить мат.
– Ничья, – сказала я.
– Ничья, – согласился мой противник.
Я стащила повязку на лоб, увидев, как Лод делает то же. Нашарив на столешнице очки, вернула их на переносицу. Наконец посмотрела на доску – точно такую, какой я её себе представляла. Потом – в глаза колдуна, сиявшие так, что без слов стало ясно: он ждал этого всю свою жизнь.
Как и я.
…я спрашивала себя, зачем ему это. А ему просто требовалось доказательство, что он не ошибся. Что странная невзрачная девочка из другого мира, за три дня выучившая чужой язык, действительно так умна, как ему показалось. Что впервые в жизни он встретился с кем-то равным себе.