– Вы серьезно?
– Да, – ответила она.
– Тогда позвольте, Анна Владимировна, спросить у вас. Сколько вам надо денег, чтобы сделать вас счастливой на сегодняшний вечер? Она немного подумала и ответила:
– Хватит одной купюры из вашего кейса. Тогда Владимир Викторович открыл кейс, достал ровно одну купюру достоинством в сто долларов и подал Анне Владимировне. Затем закрыл кейс, повернулся на сто восемьдесят градусов и большим, размашистым шагом направился к работающему вертолету. Через пять минут в небе от вертолета была видна маленькая точка, уносящая несбыточные мечты Анны Владимировны. Но она об этом не думала, она шла быстрым шагом домой и мечтала о том, чем порадует свою семью за ужином сегодня вечером.
Еще раз про любовь…
Третий день шел снег. Он то исчезал, то снова ложился крупными хлопьями на кроны деревьев, дома, улицы, создавая те неудобства, которые могут возникать в большом городе при снегопаде.
Катя подошла к окну, праздничные огни мерцали разноцветным букетом яркого шоу. До Нового года оставалось всего два часа. Она задвинула шторы, и комната наполнилась тем сказочным светом, что бывает в новогоднюю ночь. Но в эту новогоднюю ночь она ничего не ждала. Все события свершились. Летом она разошлась с мужем, а около двух месяцев назад расстались с Андреем, с самым дорогим и любимым, значимым для нее человеком. «Андрей возвратился из их прошлого и снова ушел, но теперь уже навсегда», – думала Катя, украшая свой праздничный стол. Она уже успокоилась и все решила для себя. Жизнь набирала обороты и диктовала свои условия, и Катя принимала их, зная, что будет сложно. Но любовь к Андрею давала ей силы, потому что под сердцем она носила желанный плод их любви, ту искорку божественного счастья, что испытывает женщина в период беременности от дорогого и любимого ею мужчины.
Выносить и родить ребенка в сорок два года да еще впервые – это и радостно и страшно. Но Катя чувствовала, что все будет нормально, особых неудобств по этому поводу она не ощущала, если не считать, что по утрам ее слегка подташнивало, и все время хотелось свежих помидоров и яблок. И в этом она себе не отказывала. Вот и сейчас праздничный стол был украшен натюрмортом из овощей и фруктов. Катя достала три фужера. В один она налила сок, а два других наполнила легким вином. Новый год – это семейный праздник. Она взяла фужер с вином и села в кресло, возле новогодней елки. Вино было приятным, и она мелкими глотками отпила почти половину, до Нового года оставалось чуть меньше часа. Воспоминания так и нахлынули, неудержимо прогоняя кадр за кадром всю ее жизнь.
Вот она совсем молоденькая заканчивает десятый класс, и ей вручают серебряную медаль, вот она поступает в институт. Стоп. Да, вот появляется Сергей, ее муж. Они познакомились случайно. Он учился на последнем курсе, заканчивал, а она на первом. Все произошло так стремительно и ярко. Музыка Мендельсона, кольцо на правой руке, а потом к обязанностям студенческим добавились супружеские. Она переехала к мужу, где он жил с родителями в просторной квартире в центре города. Жизнь с Сергеем не была медом. Он был человеком непредсказуемым и властным. Но он любил ее. И в минуты близости был очень внимателен и ласков. И это сглаживало все неровности их отношений. Но долгожданная беременность так и не наступала. И она, по настоянию врачей, отправилась на грязелечение на местный курорт – путевку достал Сергей. На этом ее первый этап жизни заканчивается. На смену ему врывается другой, стремительный и очень важный. Здесь она встречает Андрея – это восемьдесят шестой год. Да, она все помнит до мелочей. Он подошел к ней на вечерних танцах, там на курорте. Высокий, она ему доставала до плеча. Светлые прямые волосы, ярко- голубые глаза, а еще запомнила его красивые мужские руки, сильные и такие нежные. Танцуя, Андрей спросил о том, что делают на курорте такие молоденькие девушки, да еще с мамами, видимо, приняв напарницу по комнате за маму. Катя рассмеялась и сказала, что она без мамы и что ей двадцать два года.
– Ну а мне восемнадцать – сказал Андрей.
Теперь она задала тот же вопрос, только о юношах. Андрей поведал свою историю о том, как зимой в десятом классе на соревнованиях в лыжной гонке, упал на трассе и повредил плечевой сустав. Вот теперь военкомат направил на грязи и особый массаж, так как в октябре призывают его в армию. Он поведал ей, как не прошел по конкурсу в медицинский институт, хотя сам большого желания не испытывал поступить именно туда, но на этом настояли родители.
В корпус возвращались вместе, так как, оказалось, живут на одном этаже и не так далеко друг от друга. На завтра они договорились встретиться и идти вместе на обед после всех процедур. Перед встречей Катя сняла обручальное кольцо с правой руки, чтобы не объяснять этому юноше, почему и зачем она здесь. Время шло незаметно, и она чувствовала, что их отношения перерастают, во что- то большое, яркое и захватывающее. Она поняла, что любит той первой и прекрасной любовью, которая бывает один раз и оставляет след на всю жизнь. Андрей рисовал эскизы с Кати, постоянно восхищаясь ее утонченной красотой, он звал ее своей принцессой. Художественные данные у него были от природы, но профессионально он их не стремился развивать, а рисовал по зову сердца, когда очень хотелось.
Была осень, середина сентября, как говорят, бабье лето. Природа в Сибири готовилась к зимнему убранству, поэтому небольшой лесок возле курорта, находясь в зоне солнечного света, был похож на калейдоскоп разноцветных стекляшек, переливаясь в лучах.
Они шли, взявшись за руки, и молчали. Катя понимала, что скоро все закончится, и они расстанутся, но сейчас не хотелось даже думать об этом. Андрей повернулся к ней, взял вторую руку и притянул к себе.
– Катюша, я тебя люблю. Я тебя люблю так, что готов быть твоей тенью, этими листьями по которым ты идешь, этим ветром, который ласкает твои волосы, я хочу быть с тобой всегда. Ты понимаешь?….
– Да, – ответила Катя.
Андрей поднял ее на руки, и они закружились, смеясь и падая на траву. Катя лежала на спине и смотрела на это огромное голубое небо, сердце билось в такт словам….. я люблю… я люблю… я люблю, Андрей наклонился к лицу Кати, убрал прядь волос и стал нежно целовать губы, глаза, шею. Но продолжения не последовало, она открыла глаза. Андрей смотрел на нее, нежно гладя по волосам. «Катюша, я через месяц ухожу служить. Ты меня подожди. Я приду, и мы все решим, ты будешь у меня самой счастливой принцессой. Хорошо?»
Катя лежала с широко открытыми глазами, а по щекам текли слезы.
– Ты плачешь? – Андрей наклонился ближе и стал целовать глаза, наполненные слезами. – Катюша, я люблю тебя.
– Андрей, – Катя, наконец, хотела сказать ему правду, но он остановил ее:
– Не надо, ничего не говори. Я уже все решил.
Она видела этот юношеский максимализм, но ничего не могла сделать, она только подчинялась ему. Андрей резко встал, взял Катю за обе ладони и быстрым движением поднял с кучи осенней листвы, обхватил за талию, и они еще минут пять кружились под кронами деревьев. Потом спускались бегом вниз. Андрей держал ее за руку, не давая упасть. До ужина оставалось всего полчаса.
Время неумолимо, с бешеной скоростью, отсчитывало последние дни, часы, минуты Катиного счастья, неминуемо приближая день расставания. И он пришел – этот серый, дождливый день. Как будто сама природа оплакивала их последний поцелуй и последнее «прощай». Они стояли на перроне возле вагона. Андрей взял ее руки в свои и поднес к губам. Мужские слезы вперемешку с каплями дождя чистой струей стекали прямо в Катины ладони. Она молчала, жизнь для нее остановилась, она разделилась на «до и после». И она не знала, что в этой жизни будет «после».