Агафья Тихоновна рассуждала о Любви.
– Убедительный, я бы даже сказала, хрестоматийный пример одновременного проявления привязанности и злости в человеческой жизни – любовь и ревность. Только тут Любовь – совсем не та любовь, которая именно Любовь, а то, что люди называют любовью, путая иногда со страстью, иногда с простой привязанностью, а иногда и с банальной боязнью одиночества. Если бы вы знали сколько людей испытывают жгучее несчастье каждый миг только из-за одного, ставшего пресловутым, стакана воды, который, как они думают, некому будет подать в старости. И неважно, что в старости может совсем не захотеться пить, – Агафья Тихоновна засмеялась собственной шутке, – но люди, думая об одиночестве, и боясь его до умопомрачения, в конце концов, именно его и получают.
– То, чего мы боимся или опасаемся, проявляется в реальной жизни?
– Да. Страх выполняет роль дополнительной антенны и Вселенная, которая очень скрупулёзно возвращает каждую мысль, действует вдвойне быстрее, если эта мысль еще и страшит. Ведь ничего и нигде не пропадает и ни в коем случае не теряется. Ни одна мысль. Ни одно чувство. Все только и ждет своего часа чтобы проявиться, – Агафья Тихоновна повернулась ко мне и медленно, по слогам, произнесла:
– Именно поэтому лучше просто сидеть на траве, как это делаем мы с вами, освободив Сознание от страхов и волнений, и любоваться озерной гладью. И никогда ничего не бояться. Никогда. И ничего.
Агафья Тихоновна замолчала и какое-то мгновение просто наблюдала за своим отражением в воде. Оно было четким, как в зеркале. Акула провела плавником по гладкой, не нарушенной никаким, даже самым слабым дуновением ветра поверхности, и зачерпнув плавниками немного черной, как смола воды, поднесла ее к драконьей морде, предложив ему напиться.
– Человечество забыло что такое истинная Любовь. Истинная Любовь стоит особняком среди всех возможных чувств. Истинная Любовь не может испытываться человеком, как остальные чувства. Истинная Любовь не гнет и не гнется. Истинная любовь, как живой организм, сама испытывает людей, испытывает их чувства и эмоции. Она сама решает кому открыть свою сущность. И открывает ее только тем, кто действительно готов. Кто смог. Кто может. Кто сможет и дальше. Истинная любовь самодостаточна. Нет ничего что могло бы сравниться с настоящей Любовью, ведь что бы мы ни взяли – материальное ли, духовное ли, оно всегда окажется лишь составной частью Любви. Любовь абсолютна. Любовь бескорыстна. Она не требует ничего взамен, ибо сама питает себя. Истинная Любовь – это океан мироздания, в котором, вполне возможно, зародилась и сама Жизнь. Все ее ветви и разновидности. Все бесконечные и бесчисленные вариации жизненных форм сотканы в океане истинной Любви, они являются порождением этого океана, его частью, его детищем. В этом океане зародилось и то, что человечество называет эволюцией – а это уже даже не живой организм, а процесс. Глагол.
Дракон подтянулся к плавникам акулы и испил предложенную ему воду. В его глазах мелькнуло что-то, напоминающее благодарность. А может быть это и была Любовь.
– Процесс – это действие, – Агафья Тихоновна продолжала говорить, – а действие, то есть глагол, гораздо долговечнее любого организма, или имени существительного, ибо действие включает в себя жизни множества поколений. Люди рождаются и умирают, а дело, действие, живет и продолжается многие и долгие годы, иногда даже столетия, а бывает и дольше. Так что глагол вправе перечеркнуть все существующие «кто» и «что». Так, например, человеческие поступки всегда перечеркивают слова, – акула усмехнулась, – подумайте, ведь в нашей жизни по сути существуют одни глаголы. Действия. И сама эволюция является скорее глаголом, чем существительным, ведь она – это процесс изменения видов. И цель у этого процесса одна – улучшить уже существующие формы жизни, предоставив эти формам какие-то новые качества и возможности, другими словами – помочь им выжить и выстоять. Заметьте, – Агафья Тихоновна улыбнулась, – бескорыстно помочь кому-то, не требуя ничего взамен, или что-то улучшить, опять-таки, без вознаграждения и без корысти, можно только тогда, когда ты испытываешь к этому кому-то именно Любовь, не так ли? Пусть даже в усеченном, урезанном, человеческом представлении. Но именно Любовь, Любовь с большой буквы «Л», а не просто привязанность, симпатию или вожделение!
– Вы так думаете?
– Я так знаю.
– Но почему нельзя бескорыстно помочь понравившемуся человеку?
– Потому что в отсутствии Любви вы будете помогать не бескорыстно. Корысть, как притаившийся в темных кустах хищник, атакует незамедлительно. И без вашего на то желания или разрешения. Этот хищник может быть чем угодно. И подпиткой собственного эго, когда человек говорит сам себе – какой же я молодец, что делаю добрые дела, и ожиданием какой-либо награды за сделанное, даже если и не от того кому помог, то от высших сил, да чем угодно. А бескорыстие – это совсем другое. Бескорыстие – это Любовь.
– Но почему?
– Потому что только находясь в Любви, человек перестает в чем-либо нуждаться, ибо Любовь способна дать ему абсолютно все.
– Но почему так? – я повторил свой вопрос.
– Потому что Любовь сама по себе является тем, из чего сделано все остальное. И если вы в любви, то у вас уже есть все то что в принципе может существовать. Чего тогда желать? Чего хотеть? К чему стремиться? – Агафья Тихоновна мечтательно посмотрела на озерную гладь и добавила:
– Тогда остается только сидеть на берегу и смотреть вдаль, ибо все остальное у тебя уже есть.
– Как мы с вами?
– Да, да. Как мы с вами.
– Значит у нас уже все есть? Значит мы познали и Любовь?
– Конечно, – акула посмотрела на меня испытывающе, – в противном случае ключ не подошел бы к замку.
– Ключ?
– Да. Ключ. Ваш зонт с драконом. Да и вообще не было бы никакого дракона, – она рассмеялась, – ничего бы не было. А замки? Замки существуют только в головах людей. И исключительно для людей.
Я невольно задумался. Был ли в моей жизни, хотя бы один бескорыстный поступок? Совершил ли я что-то просто так для кого-то, абсолютно мне безразличного?
– Получается что накормив бездомного и безразличного мне пса на улице, я был полон Любви?
– Думаю что именно так, – Агафья Тихоновна кивнула головой, но может быть и совсем нет.
– Почему же нет?
– Возможно, вы были не полны Любви. Для этого пса вы и были сама Любовь. Вы побыли немного Буддой, глотнули свободы, и сами даже не заметили этого, – она засмеялась громко, заливисто, – как часто мы проходим мимо столь очевидных вещей!
Агафья Тихоновна продолжала смеяться, наблюдая за моей растерянной физиономией.
– Так что в вашем случае голодный пес ни при чем. Это вы стояли на улице. Вы были голодны. И вы помогли себе сами.
Дракон, лежащий около воды, приподнял голову и мощным рыком выразил свое согласие с Агафьей Тихоновной. Та, поблагодарив его кивком головы, продолжала:
– Истинная Любовь всегда направлена вглубь себя, и благодаря этому она дает понимание одного очень важного качества. Лишь полюбив себя по-настоящему, полюбив свое земное, телесное воплощение, человек в состоянии полюбить и кого-то другого. Обходного пути, другой дороги попросту нет, а почему? – акула смотрела на меня и ждала ответ.
– Потому что нет никакого кого-то еще. Есть только ты, – почти прошептал я.
– Именно! Именно так! Есть только ты и больше ничего и никого кроме тебя! – Агафья Тихоновна говорила эмоционально и, казалось, была очень довольна моим пониманием сути вопроса, – на определенном этапе развития Любовь поглощает человеческую, перекрестную сущность, и сам человек, стоящий на этом перекрестке уходит вверх, к божественному, становится живым воплощением Любви, ее материальным и физическим оттиском. Это и есть момент освобождения от телесных перевоплощений. Когда ты есть Любовь, а Любовь есть ты, становится совсем неважно сохранится ли твое физическое тело – эта крупинка материи в бесконечном море Любви. Твоя внутренняя река впадает в бесконечное море и ты сам становишься им же, вечным, безвременным и безбрежным морем.