– Дай‑ка я попробую! Набери номер.
Галя послушно потыкала в кнопки.
– Держите.
– Алло, – послышался гнусавый голос.
– Слушай, ты… гнутый, – спокойно завела я, – чтоб у Дугласа была папайя, свежая, сочная и ароматная. Не то… будет тебе. Явится продюсер и глаз на жопу натянет. Бери… в зубы и скачи в магазин, недоумок…, козел…, вонючка…! Нашел с кем шутить! Билеты продал?
– Да, – заблеял собеседник.
– Имей в виду, Дугласу все равно заплатишь… спел он концерт или нет, никого не…. А зажмешь «капусту», мигом наша «крыша» наедет! Сказать, что они с тобой сделают?… в кофемолку засунут и включат, будешь, как…! Усек… рогатый? А теперь рысью за папайей, иначе нехорошо получится, малыш, бо‑бо будет. Без папайи нет Дугласа, у него бабушка обезьяной была, поэтому он только этот продукт и жрет, скумекал?
– Уже несусь, – пискнуло в ответ.
Я перевела дух.
– Дело сделано, полетел за фруктом или овощем, как и ты, я не знаю, что это такое.
– Миленькая, – взмолилась Галина, – дорогая, как вас зовут?
– Виола.
– Дорогая Виолочка, умоляю, заклинаю просто, напишите слова! Вы так ловко, так здорово ругаетесь!
Я усмехнулась и выполнила ее просьбу. Галя положила листочек перед собой и робко спросила:
– Как вам кажется, у меня получится так же убедительно? Про бабушку‑обезьяну просто гениальная фраза, она ко всем подходит…
– Вообще‑то, – развеселилась я, – тренироваться надо с детства, но, думаю, освоишь науку!
– А что вам надо? – спохватилась Галя, сообразив наконец задать этот вопрос. – Какое дело привело вас ко мне?
– Георгия Андреевича Радько знаете?
Щербакова вспыхнула огнем.
– Конечно, мы в одном архиве долгое время вместе работали!
– Не в этом смысле, вы ведь были любовниками?
Женщина стала цвета сильно перезревшей вишни.
– Кто вам сказал такие глупости! Взбредет же людям в голову, у него семья, у меня мама и сын! Просто общались иногда, ну в буфете или в курительной…
– Вы курите?
– Нет.
Я рассмеялась.
– Зачем тогда ходила с Радько в место, которое отведено тем, кто балуется сигаретами?
Галя не нашлась, что сказать, на ее глазах вновь выступили слезы. Да, с такой тонкой душой и легкой обидчивостью ей в шоу‑бизнесе делать нечего. Когда‑то я работала уборщицей в Доме моделей [2]и хорошо знаю, какие там царят нравы, небось за кулисами происходит то же самое.
– Пойми, – улыбнулась я, – мне совершенно все равно, спали вы с ним или нет.
– Вас послала жена Жоры? – прервала меня Галя.
– Нет, но Радько грозит опасность, смертельная, он влип в очень неприятную историю. Кстати, домой Георгий Андреевич носа не кажет, он не у вас случайно прячется?
– Вас все‑таки отправила сюда Рита, – прошептала Галина, – очень странная женщина. Сама изменяла Жоре, унижала его достоинство, но, как только узнала про меня, просто взбесилась.
Я удивилась:
– У Риты был любовник?
– Да, – торжествующе сообщила Галя, – она непорядочная женщина.
– Как его зовут, не знаете?
– Имени нет, зато я в курсе, где он работает! Вам и в голову не придет, в каком месте ее кавалер служит.
– И где же?
Галя скривилась.