Бруно привёл нас в столовую. В столовой вокруг огромного белого круглого стола стояли всё те же пуфики, только уже нежно-голубого и бежевого цветов. Удобно устроившись на пуфиках, мы с Кристиной стали рассматривать просторное помещение столовой. На округлых окнах (вернее за ними, ведь занавески были снаружи) переливались прозрачные занавески, словно крылышки стрекозы. На полу лежал огромный мягкий ковёр голубого цвета с замысловатым белым узором, такие мороз рисует на окнах по утрам. Стены обтянуты материей, но уже не атласной, а замшевой в голубую полоску. Столовая по интерьеру больше походила на спальню, но это сугубо по нашим земным меркам.
Мы с Кристиной не заметили даже, что Бруно выходил из столовой. Когда он вернулся, то взволнованно сказал нам, что скоро здесь будут обедать вся детвора этого дома, человек этак двадцать, и что лучше нам будет перебраться в его кабинет, иначе поговорить на серьёзные темы нам не удастся.
Снова мы шли по всем этим чудесным коридорчикам с пушистыми коврами голубого, жёлтого, розового цветов. В кабинете тоже был стол округлой формы бежевого цвета. Весь кабинет был выдержан в светлых песочных тонах. Я сел на один из пуфов за стол, Кристина – напротив… Вид у неё был странным. Когда она успела поменять внешность?! Бруно заметил моё изумление, проследил за моим взглядом и заулыбался. Кристина тоже не могла не заметить моего не очень адекватного удивления.
– Что-то не так с о мной? – спросила она.
Волосы у Кристины стали своего естественного цвета, светло-пшеничного оттенка и очень пышные, длинные, будто никогда не знавали они всех пергидрольных издевательств, что учиняла им их обладательница. Исчез вульгарный макияж в кислотных тонах, и лицо стало довольно-таки милым, даже можно было считать его красивым. Но сама Кристина застыла в ужасе, когда вытащила из сумочки на поясе зеркальце.
– Ничего удивительного, – сказал Бруно. – Нечему тут удивляться. Это происходит со всеми, особенно с женщинами, которые попадают на Мерцеллу. Да, все искусственные краски в волосах и макияж исчезли. Хорошо, что одежда не растворилась, и такое бывало. Мерцелла любит принимать человека в его первозданном виде, таким, как его сделала природа. Краски есть и на Мерцелле, если нужно что подправить.
– Какой ужас, дайте скорее этих красок! – в панике закричала Кристина.
– И никакой не ужас, – возразил ей я. – Так лучше. А что, у тебя линзы были? Глаза у тебя стали серыми.
– Издеваешься! Разве лучше? – прищуриваясь, спросила Кристина, – Тебе бы только ёрничать! Бруно, он считает меня уродиной!
– Вы как дети малые, – вздохнул Бруно.
– Я вообще ничего такого не говорил, – стал я оправдываться. – Совсем же наоборот сказал! Ещё бы красные ногти убрать и совсем хорошо будет.
– А вы, Бруно! Вы почему накрашены?! – перешла на бедного Бруно Кристина.
– Это не макияж, так принято у нас, когда выходят на природу отдохнуть и сделать несколько магических манипуляций – раскрашивать себя глинами разных оттенков, но к женщинам это никак не относится, женщины же у нас хорошеют уже с первого дня пребывания на Мерцелле, так что им и не нужно заниматься такой ерундой, как раскрашиванием лица, если этого не требует какой-либо редкий случай или магическое действие.
Кристина была раздавлена, как же она теперь проживёт без своих помад и пудрениц. Бруно сел за стол на самый высокий пуфик, и мы решили начинать нашу беседу.
Глава 3. Запланированная случайность
– Перейдём к делу, – сказал Бруно.
Нам принесли по большой чашке напитка, который здесь красиво называли «фарбиносто», но он жутко походил на кофе.
– Итак, – сказал Бруно. – вы на этой планете неслучайно, а, вернее, ты, Марк…
– Что, мой визит был запланирован? Я думал, что это дикая случайность, – перебил я Бруно.
– Да, Марк, это была запланированная случайность, – улыбнулся Бруно, – Но мой план чуть не сорвался, ты никак не хотел взять спутник руками. А его действие должно было начаться только после того, как ты бы его взял голыми руками.
– Я очень боялся обжечься или обморозить пальцы, – сказал я. – Я не дурачок, чтобы брать всё подряд голыми руками, тем более этот шарик очень странно поблёскивал, как звезда.
– Значит, я помогла тебе! – радостно сказала Кристина.
– Ну, да, хватать разные предметы голыми руками, причём не свои, и когда тебя не просят – большая помощь, – язвительно заметил я. Кристина надула губы и отвернулась. Я продолжил. – И зачем же я вам понадобился?
– Ты нам просто подошёл, – сказал Бруно. – Не переживай, ты не правнук великих волшебников. Просто иногда я выхожу погулять по земным улицам и присматриваюсь к новым лицам. На сей раз у меня была цель отобрать нового Сотрудника для Потаённой Конторы. Мне очень понравилось твое лицо, Марк. Я умею определить по лицу нужного человека. Ты настоящий, живой. Я не буду тебе пояснять, что не нужно эти слова понимать буквально, и что они означают. С тех пор, как я тебя нашёл, ты бы стал призванцем, но вот удивительное совпадение – ты уже был записан в базе данных Конторы Мерцеллы как призванец на нашу планету. Призванцы – избранные для проживания на Мерцелле, которые прибывают сюда с разных планет.
Смысл его слов не совсем доходил до моего сознания, я не понимал, чего же от меня ждут, а Бруно продолжал.
– К тому же ты подходишь вполне по всем параметрам: молод, умён, сирота, ещё не женат… И потом, тебе совершенно не нужны все эти характеристики, просто достаточно того, что тебя выбрал я… Я, так сказать, имею такую должность определителя по лицамей, вот такой дар у меня с детства, посему и работаю я в Главной Потаённой Конторе Мерцеллы, в которую мы и отобрали тебя.
– Бруно, у меня тоже есть некоторые странные способности, похожие на твои: читать с лица, – сказал я, увидев, что Кристина вышла помыть руки. – Это моя излишняя врождённая проницательность, я могу видеть то, что человек скрывает, чьи манеры копирует, каким является на самом деле и кем хочет казаться. Не знаю, как, но вижу человека, его мимику, жесты и вдруг всё про него понимаю. Как фильм перед глазами проносятся сцены из жизни человека. Сначала я думал, что это лишь моё воображение, но потом моё «воображение» стало со стопроцентной вероятностью совпадать с реальными фактами. Иногда сам сторонюсь человека, про которого понял, но чаще меня начинают избегать. Многие не любят, когда про них всё ясно и их тайные мысли узнают посторонние. К тому же я и сам ничего не умею скрывать, сразу выдавая человеку, что всё про него понял. Меня много раз называли социопатом, а я не замечаю, когда людям делаю неприятно. Это получается не нарочно, даже наоборот: всем хочу добра, со всеми хочу находиться в мирных отношениях, я даже не хочу видеть это самое скрытое про человека, это получается автоматически. Но стоит что-то не со зла лишнее взболтнуть – и я в списке врагов. Видя скрытое про жизнь людей, ничего не понимаю в людских взаимоотношениях. То же самое касается и моей личной жизни. Вроде бы ничего не предвещает, но вдруг понимаешь, что это не твой человек или что тебя уже тихо ненавидят. Это мой крест, с этим я уже смирился – быть вечно виноватым злодеем в глазах других. Поэтому у меня никогда по настоящему близких друзей.
Бруно улыбнулся и ответил.
– Вот видишь, я не ошибся, ты нужен Конторе. Наконец-то твой талант будет оценен по достоинству.
– И чем же занимается Контора? – спросила Кристина, вернувшись в кабинет.
– Нужно помогать людям, это самое главное, чем занимается Контора. Марк, ты готов стать нашим Сотрудником? Кристина, ты согласна стать напарником Марка?
– Я согласна! – выкрикнула тут же Кристина.
– Стоп, – сказал я. – Ничего не понимаю. Какие у меня будут обязанности?
Бруно ответил: