Эл посмотрела на недовольного старика и решила пошутить.
– Тебе не нравиться, что «Дельту» подновили? Сам, небось, хотел месяц с ней возиться? А? Ей начинку придется менять. Ты поменял регламент обращения к экипажу? Она называла меня капитаном, – Эл сощурила глаза.
– Ну, тебя, – отмахнулся Верден. – После их ремонта она два срока отлетает, я такое видел. Из чего они это делают?
Он постучал по обшивке, глянул на Эл из-под седых бровей.
– А тебя там не подновили? Мозги не вправили?
Эл нахмурилась.
– Ты о чем?
– Кто ты теперь есть? – нервно спросил он.
– Тоже что и было. – Обиделась Эл. – Капитан Космофлота, если тебя это интересует.
Эл сказала довольно жестко, глаза не опустила, значит, не врет. Верден снова заговорил, теперь мягче:
– Ты хоть думала куда влезла? Ведь все знаки сдернут. Какой ты теперь капитан?
– За что меня лишать звания? – Эл опять нахмурилась.
– Будто не знаешь?
– Знаю, что не за что.
– Вот, упрямая!
– Верден, расскажи, просвети глупую.
– Ладно-ладно. Ты не глупая. Пойдем, я тебе покажу что-то.
Эл улыбнулась. Верден казался чудаковатым, сейчас он был похож на придворного шута – весь изогнулся и наклонил голову так, будто шея у него была без костей
– Только без глупых шуток, – сказала она.
– Идем. Держи штаны, капитан.
Эл двинулась за ним следом. Соседние площадки не были разделены стеной, они шли друг за другом террасами. Она и Верден стояли на самом верху бокса, впереди были видны пять площадок в ряд. Эл оцепенела. Две нижние террасы были заняты ее «старыми знакомыми». Это были два судна, похожие на те, что ее обстреляли. Эл заметила повреждения обшивки и сомнения пропали.
– Я пошел посмотреть, – стал объяснять Верден, – присмотрелся, они как новенькие, а на борту у одного полоса горелая, как от луча… Они в бою побывали. Не с тобой? Ты летела с включенным оружием.
Эл прервала его:
– Мне тоже надо посмотреть поближе. Пошли.
– Там у них охрана. Своя. Скоро улетят.
– Когда?
– Я не знаю. Иди к наблюдателям, у них узнай, они без оповещения их не выпустят. Чувствую, они ждут чего-то. Ты ж разведчик, только оттуда, поди, узнай. Я бы не рискнул сейчас лезть к ним на пирс. Мало ли что.
– Сначала я к командиру сектора… пойду.
Она свесилась за ограждение и внимательно смотрела на пришельцев. Они ли это?
– Поспать бы тебе. Вид у тебя… Как только ходишь. Наверняка слопала все ободряющее на борту.
– Не… Еще осталось. Они на ремонте?
– Вроде того. От помощи отказались. Агрессивные. Говорят, среди них есть на нас похожие. Я ведь оттуда никого не видел, хоть здесь всю жизнь.
А ведь верно было то, что Верден прожил на Плутоне-6 пятьдесят лет, ни разу его не покидал. Он ровесник этой базы. Шутили, что он боится летать. Эл подумала, что ему, наверное, очень уютно и спокойно в своем добровольно ограниченном мире, где есть корабли, работа, знакомые люди. Для Эл он был будто в скорлупе, за которую вряд ли когда-то выберется. Разве сама судьба разобьет ее, нарушив его устоявшуюся программу жизни. Эл вдруг стало жаль его. Про себя она называла таких людей, как Верден, «спящими». Они жили и умирали в узких рамках своего сознания, руководствуясь лишь одним, однажды выбранным способом жизни, сменить его, означало крушение и разрушение всего. Для Эл все было иначе, она отчетливо понимала, что достаточно неудачного стечения обстоятельств, чтобы иллюзорный мирок рассыпался. Эл не стала бы делиться с Верденом подробностями своего недавнего путешествия, чтобы не рушить его мирок.
– Я пошла, – сказала она, обернувшись к Вердену.
Тот кивнул. Эл быстро вернулась к уже опустевшему зданию командования сектором. Коридоры были пустыми, в холле – никого. Эл знала, что Леон еще там. Она дала себе отдышаться перед его дверью и нажала «вызов». Дверь открылась.
– Можно? – спросила Эл.
– Я звал тебя завтра, – ответил хмурый Леон.
– Это важно.
– Что еще?
– На тринадцатой и четырнадцатой площадках в моем боксе стоят два судна, одинаковые. Именно эти обстреляли меня. Такие же.
– Эл, прошло меньше часа, а я вижу тебя уже второй раз. Не слишком ли много за один день?
Он не шутил.
– Это важно.
– Для тебя важно внятно объяснить свои действия. Завтра.
– Но…
– Я сказал, завтра.
Эл приняла решительную позу и заявила:
– Я не уйду, пока вы меня не выслушаете.
Леон опешил. Подобного себе никто из его подчиненных не позволял. Он знал, что с Эл – особый случай. Он хотел ей помочь и понимал, что делала она все это по своей молодой запальчивости и от недостатка жизненного опыта, от самонадеянности, которой многие страдают в ее возрасте. Теперь Эл перешла черту, за которой терпение Леона могло кончиться.
Вот уже несколько дней наблюдатели и инспекторы не оставляли его в покое, только потому, что версия о дезертирстве Эл была принята как действительность, и девушке угрожала серьезная опасность – навсегда распрощаться с полетами. Временами Леон действительно думал, что лучше было бы ей остаться там. Отношения с Галактисом не стали бы не лучше, не хуже от измены Эл. Сегодня Эл вернулась. Это он заставил наблюдателей держать ее на орбите пару часов. Он отложил ее рапорт на завтра. Как ей было объяснить, что она рискует всем? Леон понимал, что испугать ее не возможно. Не было подчиненного упрямее ее. Сейчас у него почти кончилось терпение, и он понимал, что его ответственность по должности несоизмеримо выше значимости Эл. Поэтому он сказал:
– Неофициальной беседы быть не может. Только рапорт.
Эл смотрела на Леона, на своего прямого командира, и подумала, что помощи она то него не получит, по крайней мере, в случае с чужаками. Останется разбираться самой. Если не верил Леон, значит, и другие не верили. Ей стало обидно, правда была на ее стороне, оправдываться было противно ее натуре.
– Когда я выполняла спасательный рейс, – начала Эл, впившись взглядом в Леона, – и подобрала спасательную капсулу, как я уже говорила, меня обстреляли три неизвестных судна малого размера. Одно из них я уничтожила, другие скрылись. А теперь я вижу два подобных судна у нас на пирсе. Поэтому я думаю, будет очень важно узнать, откуда они и зачем они здесь?
– Где гарантии, что это те самые?
– Я никого еще не обвиняю, но может быть…
– Тебя это не касается. Они гости. Думай о себе.
– Как это может меня не касаться, меня чуть не убили!
– Это может установить только расследование.
– Каким интересно образом, если они улетят? Значит, мне уже не верят?
– Могу сказать одно. Все объяснения у тебя еще впереди. Лучше будет, если ты придешь завтра с внятным докладом. А эти два борта оставь разведке.
– Что такого криминального я сделала, кроме нарушения протокола?
– Эл я не буду обсуждать это сейчас. Иди и отдыхай.
– А если они пираты?
– Оставь свои фантазии.
Безрезультатно Эл пыталась вывести его на разговор. Через десять минут она вышла из здания и решительно направилась к пирсу. Ей ничего не оставалось, как самой заняться сбором фактов. Эл думала сейчас о Галактисе. О той огромной разнице между приемом на крейсере и встречей здесь. С миром Мая лучше не сравнивать. Несопоставимо. Возникло желание развернуться, угнать «Дельту» и вернуться в Галактис, разом прекратить эту возню. Пускай догонят. При нынешних характеристиках корабля даже при ручном управлении черта с два им это удастся. Эл тряхнула головой. Спокойно.
Она вспомнила последний разговор с Торном. Казалось, беседа ему давалась нелегко. Он не хотел ее отпускать. Она почувствовала это по особой интонации в разговоре, по тому, как он смотрел. Эл вернулась «из гостей» другой.
Он сказал, что она быстро меняется, от впечатлительного подростка до взрослого капитана, от яростного человека с задатками бойца до обаятельного существа. После возвращения она создавала вокруг себя атмосферу покоя и умиротворения. Никто не посмел поинтересоваться, что же произошло за время ее визита. На вопросительный взгляд Торна она ответила: