Таня ни в чем не была виновата, вот я и подумал: поставлю девочку на ноги, дам ей образование, устрою в жизни, пусть она считает меня, как и прежде, своим отцом. А что из этого получилось – вы знаете.
– Скажите, в тот год, когда с Мишей произошло несчастье, в Мопсине не пропадали подростки? – стараясь выглядеть спокойной, спросила я.
– Насколько помню, нет, – удивленно ответил профессор. – В поселке не было экстремальных происшествий до того, как убили Мишу. Хотя, конечно, всех деревенских сплетен я не знал. Мопсино – богом забытое, тихое место, мы там никогда даже дверей не запирали.
– Спасибо, – разочарованно поблагодарила я ученого. – А что за книгу все время читала Ирина?
Ответ оказался неожиданным:
– Жития святых.
– Простите? – не поняла я.
– Жития святых, – повторил Федор Сергеевич. – Ирина постоянно ходила в церковь, молилась. Ее мать была чрезвычайно набожной, с детства таскала дочь на службу.
– В Мопсине нет храма, – напомнила я.
– Правильно, но он есть в Казакове, – уточнил Федор Сергеевич. – Вот уж куда моя первая супруга бежала с энтузиазмом в любую погоду, невзирая на дождь, снег, мороз или жару. Думаю, даже ураган, извержение вулкана и прочие катаклизмы не остановили бы ее.
– Ирина была столь религиозна?
Профессор скривился и вдруг замкнулся.
– Простите, я разболтался, словно старая баба. Вас интересовало, приходила ли сюда Татьяна после освобождения? Нет. И я от нее никаких сведений не имею. Почему она указала мой адрес в качестве своего, не знаю. Но, если у нее хватит наглости позвонить в мою дверь, я никогда не впущу ту, кого некогда называл дочерью. А сейчас вынужден попросить вас удалиться.
Я встала.
– Извините, что отняла у вас много времени, но мне необходимо найти Татьяну.
– Понимаю, – кивнул Привалов, – это ваша работа.
– Еще раз простите, последний вопрос! – взмолилась я. – Куда могла пойти Татьяна?
Профессор поднялся из кресла.
– Мы не виделись много лет, и я, конечно, не в курсе, с кем убийца моего сына поддерживает отношения. Хотя… В Казакове есть приют для девушек, его организовал батюшка Иоанн. Татьяна туда в прежние времена часто ходила, у нее там вроде подруга была.
– Стефания? – обрадовалась я.
Федор Сергеевич усмехнулся.
– Милая, не полагаете же вы всерьез, что я, человек огромной занятости, мог запомнить имя какой‑то девчонки и до сих пор хранить его в памяти? Поезжайте в Казаково, вероятно, Татьяна там. Если ее увидите, передайте: пусть даже не приближается к моему дому. Хоть по закону она искупивший вину человек, но я не желаю видеть убийцу своего ребенка.
Глава 14
День медленно клонится к вечеру. Я уже упоминала, что не являюсь церковным человеком, но отчего‑то мне казалось, что верующие рано ложатся спать. Поэтому визит в Казаково я решила отложить на завтрашнее утро и прямиком направилась в Мопсино.
– Ну наконец‑то! – закричала Лиза, сидевшая в гостиной у телевизора. – Неужели нельзя пораньше приехать домой? Вспомнить о несчастных, брошенных детях и поторопиться к ним?
Я покосилась на Лизавету. За последний год девочка сильно вытянулась, стала выше на голову, переросла и меня, и Катюшу, почти сравнявшись по росту с Костиным. Размер ноги у Лизаветы тоже скоро будет как у майора. Вовка носит ботинки сорок второго размера, а Лиза вчера обнаружила, что ей малы прошлогодние босоножки с маркировкой «40».
– Кое‑кому наплевать на деток, – сладострастно ныла Лиза, – вот так и растешь, ненужная, забытая, голодная.