Красивая дама в элегантном кожаном пальто улыбнулась и протянула Зине конверт.
– Извините, получилось, что новый дом отобрал у вашего весь солнечный свет. Ей‑богу, это не моя вина, я ни разу не была на стройке, а управляющий ничего про вас не сказал. Пожалуйста, возьмите в качестве компенсации.
Зина вытерла руки о фартук и пробормотала:
– Глупости, солнца на всех хватит, а деньги я не приучена так брать, не побирушка, извините, коли грубо выразилась.
Дама мигом спрятала подаяние и спросила:
– Не хотите ко мне в домработницы пойти?
– Можно попробовать, – ответила Зина.
Вот так они и познакомились.
– Она мне доверяла, – вздыхала Зиночка, – но про себя ничегошеньки не рассказывала. Жила одна, ни мужа, ни детей, вообще никого, словно сирота убогая. Да и друзей особых не имела, никто сюда не ездил!
– Значит, никаких ее родственников вы не знаете?
– А их не было, – пояснила Зина, – во всяком случае, никого не видела.
– И Алешу с Надей вы до ее смерти не видели?
– Нет.
– Кто же хоронил Филимонову?
Зина вытащила из кармана довольно грязный носовой платок и принялась скатывать его в комочек.
– Так я и хоронила.
– А как же Алеша и Надя узнали о смерти Натальи?
– Она небось кончину почуяла, вызвала меня к себе, сунула бумажку и велела: позвони по этому номеру, когда помру, скажи, что Наталья Сергеевна велела известить о своей кончине нотариуса Бодрова.
– И ты позвонила.
Зина скрутила платок трубочкой.
– Позвонила. Назавтра он явился, – хмыкнула Зина, – но не один, а с парнем, наследником Алексеем Колпаковым. Только ошиблась я, видать…
И она примолкла.
– Говори, пожалуйста, – попросила я, – в чем ошиблась?
Зина вздохнула.
– Да уж несколько лет со дня ее смерти прошло, теперь и болтать можно. Видишь фотокарточку?
На прикроватной тумбочке в серебряной рамке стоял снимок молодого парня, настоящего красавца. Мне никогда особо не нравились смазливые мужские лица. Но этот молодой человек был хорош, как молодой бог. Черные волосы картинными кудрями обрамляли высокий лоб. Большие карие глаза, опушенные густыми, словно накрашенными ресницами, ласково смотрели куда‑то вдаль, прямой нос с легкой горбинкой и пухлые, чувственные губы завершали портрет красавца.
– Уж она его любила, – вздыхала Зина, – возьмет фотку перед сном и ну целовать: «Алешенька, дорогой, нет тебя со мной!».
Зина, пару раз подглядевшая из коридора эту сцену, только диву давалась. Парню от силы было лет двадцать пять, Наталья в два раза старше, а вот поди же ты, влюбилась. Случаются странности на свете!
Поэтому, когда хозяйка скончалась, домработница решила, что сейчас явится этот невероятный красавчик, но прибыл совсем другой парень, тоже Алексей. Блондин с голубыми глазами и ничем не примечательным лицом, на котором сидел нос картошкой, но именно ему, Алексею Колпакову, оставила Наталья Филимонова все.
– Полгода они с сестрой ждали, – спокойно пояснила Зина, – может, еще кто из наследников объявится, а потом получили дом, денежки и машину. Теперь же Надя его продает.
– Ой, – сказала я, – тебе не кажется, что где‑то внизу вода течет?
– Быть того не может, – подпрыгнула Зина, – я тута кран всего один раз отворачивала, в прошлом году. Впрочем, подожди немного, слетаю посмотреть.
Она унеслась. Я мигом вытащила из рамки фотографию, сунула ее в сумочку и вышла в коридор.
– Полный порядок, – сообщила запыхавшаяся Зина, – везде сухо, словно в Сахаре.