Александр Михайлович посинел, но тут Кеша, заглянув в салон, сказал:
– Пробег тысяча километров. Извини, но тебя обманули. Скрутили показания спидометра.
– А вот и нет, – торжествующе заявил Дегтярев, – она новая. В гараже стояла, в теплом, Ленька ее только периодически прогуливал.
– С семьдесят второго года? – изумился Кеша.
– Да, «Запорожец» дали в качестве премии нашему сотруднику Лене Рыкову, он на нем чуток поездил и поставил. А сейчас решил продать.
– Сколько же ты за него отдал? – поинтересовалась я.
– Пятьсот долларов! – гордо ответил полковник. – На отпуск собирал, думал в Финляндию податься, на озера, рыбку половить. Только «Запорожец» подвернулся, теперь вам больше не надо меня возить, сам сяду за руль.
– Ни в коем случае, – испугался Кеша, – ты же еле‑еле едешь!
– Не беда! Овладею наукой, – с энтузиазмом воскликнул полковник, – а пока меня Женька сопроводит. Пару раз вместе покатаемся. Он как раз с женой поругался.
Я тяжело вздохнула. Так, значит, у нас теперь еще поселится Женька, которого супруга выперла из квартиры.
– Хочешь, дам прокатиться? – с детским восторгом предложил Дегтярев Кеше. – Садись, поезди по поселку.
Двухметровый Аркадий с сомнением оглядел «Запорожец»:
– Нет, спасибо.
– Да ты не стесняйся, вот ключи, бери‑бери.
– Уж извини, – тяжело вздохнул Кеша, – но мне придется снять переднее сиденье и рулить, сидя на заднем, ноги‑то куда деть? Не моего размера машинка. И потом, я просто боюсь, вдруг что‑то поцарапаю, вещь‑то антикварная!
Я подавила смешок, если Аркашка чего и не боится, так это автомобилей. Он может починить любой агрегат, причем делает это иногда весьма экзотическим способом, отчего окружающие потом долго пребывают в шоке. Как‑то раз, у меня тогда еще был «Вольво», мы поехали с ним вместе в магазин. Неожиданно машина стала. Ситуация сложилась неприятная, потому что поломка произошла на узкой дороге, прямо на рельсах двадцать третьего маршрута трамвая. Мигом понеслись раздраженные гудки, да еще слева подкатил состав, и водитель начал орать:
– Сталкивай живей свою колымагу, дура, у меня движение по графику.
Я задергалась, затряслась и чуть не зарыдала. Как всегда, невозмутимый Кеша вылез, поднял капот, опустил, присвистнул и подошел к стоящему рядом грязному грузовику.
– Эй, – крикнул он шоферу, – у тебя лом есть?
– Ну, – удивился водитель, – как же без него!
– А кувалда?
– Обязательно.
– Давай.
– Зачем? – не понял тот.
– «Вольво» чинить.
Шофер вытаращил глаза, потом вылез из кабины и отдал «инструменты». Вся улица, затаив дыхание, смотрела, как Аркадий, насвистывая, приближается к роскошному «Вольво» с ломом и кувалдой. Даже вагоновожатый перестал материться, а пассажиры, прекратив возмущаться, свесились из окон.
Продолжая насвистывать, Кеша засунул лом в выхлопную трубу, шандарахнул по нему раз огромным молотом, затем вытащил железяку и велел мне:
– Садись.
«Вольво» заработал. Сын отдал водителю инструмент, сел на переднее сиденье, я вытерла пот со лба, включила первую скорость, и тут ожил вагоновожатый:
– Эй, парень, – заорал он, – ты что с автомобилем‑то сделал, а? Отчего он поехал?
Кеша высунулся в окно.
– Катализатор сломан. Понял?
– Нет, – честно ответил мужик, – совсем не врубаюсь.