Я усадила его в свой «Мини‑купер» и тихо произнесла:
– Дурак!
Михаил Федорович кивнул, затем затрясся в ознобе и заявил:
– Не убивал я, просто хотел отвадить Анатолия от Майи. Я не способен на насилие. Что за смысл мне заказывать Касаткину, если можно убрать жиголо? Нанять киллера, чтобы пристрелил альфонса!
– Предположим, я поверю тебе, – тихо сказала я, – но откуда взялись налетчики?
– Понятия не имею, – простонал управляющий.
– Зачем тогда ты кинулся к Юле домой? – не успокаивалась я.
– Испугался, что она прочла статью в «Фонаре» и теперь откажется довести до конца дело с Анатолием, не поедет с ним в Турцию, раз Веры больше нет, – признался Михаил. – Я потерял голову: когда узнал про публикацию в газете, сразу к ней полетел. Если Веры нет, то Юля может наплевать на наш договор. Меня прямо заколотило от такой перспективы.
– Мозгов ты лишился еще раньше, – уела я собеседника, – перестал соображать в тот момент, когда согласился участвовать в пьесе, которую написала незнакомая тебе баба.
– Юлия казалась мне милой, интеллигентной, – кинулся защищать мерзавку управляющий, – мы встречались, когда составляли план действий. Юля рассказывала о премьерах, которые посещала, о книгах, она любит классическую музыку, обожает поэзию, мы с ней люди одного круга, сходного воспитания…
– Лучше иметь дело с дурой, которая фанатеет от песен группы «Киски», пьет пиво, наслаждается сериалами про несчастную любовь и никогда не врет, чем договариваться с лживой интеллектуалкой, – отрезала я. – Высшее образование и чтение философской литературы не гарантируют, что этот человек порядочен. Можно восхищаться Пушкиным и быть сволочью, но бывает и наоборот: человек вообще неграмотный, распевает в караоке «Любовь моя вечна» и никогда не кривит душой, не подличает, готов всем помочь. Юлька тебя обманула. Следующий вопрос: если ты не причастен к нападению…
Михаил перекрестился:
– Пусть меня молнией убьет, если вру!
Я усмехнулась:
– Извини, этот аргумент не принимается, а вот логика работает. Если ты ни сном ни духом не подозревал об ограблении, то почему не дал делу ход? Ты вызвал милицию?
– Нет, – буркнул Михаил.
– Откуда взялся мужчина, который допрашивал нас в твоем кабинете? Он кто?
– Это наш замначальника охраны, в прошлом опер, – признался управляющий. – Я не хотел выносить сор из избы.
– Под сором ты имеешь в виду Веру? – взорвалась я.
Михаил Федорович застонал:
– Нет! Вера погибла случайно. Ей не надо было спускаться в зал расчетов, она побежала туда за тобой. Если бы тебя впустили в вип‑отдел, Касаткина осталась бы на рабочем месте. Откуда я знал, что ты придешь в банк с лицом пьяной хрюшки? Вера недавно села за руль, над ней весь банк смеялся, народ специально поджидал, когда Касаткина подъедет, чтобы за ее парковочными маневрами понаблюдать. В цирк ходить не надо: посмотришь, как баба пытается авто пристроить, и потом весь день веселишься. Если такая в аварию вляпается, никто не удивится! Какой смысл устраивать ограбление, если ее можно было на трассе подсечь?
– Пожалуйста, спокойно и честно расскажи мне, что произошло в тот день, – попросила я.
Михаил сцепил пальцы рук в замок.
– Я сидел в кабинете, вычитывал свое интервью журналу «Прогноз», это издание для финансистов. Потом мне позвонили из службы безопасности. Банк грабят! За пять минут все закончилось. Бандиты скрылись, наша охрана очухалась, когда они уже умчались.