– Последнюю любовницу Вити звали Верой? – продолжала я допрос. – Она служит в «Комобанке»?
Жорик допил чай.
– Про Таньку я слышал, она с Юляшей в одной конторе работает. Танька в мае с Витькой снюхалась и с той поры сюда носа не покажет! Знает, я шутить не буду. Ты на нее здорово похожа, волосами и фигурой, а вот лицо, конечно… уж извини… Таняха сучонка, но красивая. Алена сказала, что стерве морду от какого‑то укола раздуло, но она все равно к Витьке внаглую на день рождения приперла! Я тебя и начал трясти. Алена мне обо всех Витькиных телках нашептывает.
– Наверное, сама хочет у подруги мужа отбить, – предположила я, – убирает конкуренток твоими руками. Удобно устроилась, спускает тебя с цепи и командует: «Фас», а ты и рад стараться.
– Нет, – покачал головой братец, – для Витьки в жизни главное секс, а у Алены операция была по нижней части, ей мужики без надобности, она просто за Юльку переживает.
Я решила пойти ва‑банк.
– Можешь привести сюда Юлю?
– Зачем? – удивился Жорик.
– Мне с ней поговорить надо.
– Она не пойдет, – насупился Жорик, – еще когда перешла в седьмой класс, сказала: «Сам к нам заходи, а я к вам не сунусь!»
– Почему? – задала я напрашивающийся вопрос.
– Не объяснила, – протянул Жорик.
– Юлия, кажется, впуталась в неприятную историю, – я решила напугать ее брата, – она может очутиться в тюрьме.
– За что? – отшатнулся Жорик.
– Не могу рассказать, но речь идет о серьезном правонарушении, – уточнила я.
Жорик неожиданно повеселел.
– Нет! Юляшка – трусиха, она даже в автобусе без билета не поедет, боится, что поймают. Вот придумать шкоду – это запросто. У нее в школе училка была по русишу, Раиса Ивановна, мерзкая стерва, вечно орала на учеников. Так Юлька один раз ребятам сказала: «Надо у нее перед дверью в квартиру пол салом натереть. Райка выйдет, шлепнется, ногу сломает и в больницу попадет. Нам другую русичку найдут».
– Восхитительная идея, – хмыкнула я.
– Ребятам из ее класса тоже понравилась, – одобрил Жорик, – они и рады стараться. Вышло, как Юля думала, Раиса Ивановна грохнулась, и ее на «Скорой» увезли. А через три дня в школу мент пришел, сыну училки соседи рассказали, что дети около их двери возились. Шум поднялся!
– Юлию наказали? – предположила я.
– За что? – наивно удивился Жорик. – Она и близко к дому Райки не подходила, с родителями в тот день за покупками ездила.
– Историю с салом придумала твоя сестра, – напомнила я.
– Юляша просто сказала, – пожал плечами брат, – кто виноват, что другие решили ее болтовней воспользоваться? Если я сейчас заяву сделаю: «можно из окна прыгнуть», а назавтра какой‑то дурак с пятого этажа сиганет, что, я виноватым буду? Чушь!
Я посмотрела на мужика, который нежно гладил своих чихуа‑хуа. Жорик бесконечно наивен, а Юлечка – штучка с винтом, с детства любит таскать угольки из огня чужими руками.
– Если Юлия сюда не спускается, то отведи меня к ней и попроси поговорить с гостьей.
Жорик опустил собак на пол.
– Бесполезняк. Она пошлет нас на легком катере к такой‑то матери, ей гостей надо развлекать.
– Предлагаю другой вариант, – сказала я. – Завтра привезу тебе пакет корма для собак‑аллергиков мелких пород. Ты вылечишь у чихуа‑хуа уши, потом переведешь их с лечебного питания на нормальное.