– Куда мы с Ленусей пойдем? Денег на такси нет… Останемся, если нас не вытурите.
– Я полагала провести в Филимонове дня три‑четыре, – крикнула из кухни Эстер. – Живу в старом доме, из всех щелей прусаки лезут, поэтому вызвала морильщика. Так что нам с Мартином возвращаться некуда – пес может отравиться. Надо, чтобы комнаты хорошенько проветрились, на фирме предупредили: собак вернуть домой можно лишь спустя пятеро суток, а еще лучше через неделю. Лидочка, я не буду тебе обузой, пока ваша домработница лежит в больнице, займусь хозяйством. Греночки, омлетик с сыром, протертый супчик из овощей, суфле куриное… Отлично помню, что хозяюшка любит!
– Давненько не ела рагу из баклажанов, – оживилась Лидия. – И марроканский чай не пила.
– Гвоздику я вижу, а вот палочек корицы нет, – сообщила Эстер. – Если найду, приготовлю обожаемый вами напиток со специями.
– Дашенька, поможешь гостей устроить? – спросила мадам Бархатова. – Эстер поселим в комнате Наташи…
Я молча следила за происходящим и не верила своим ушам и глазам. Десять минут назад мне казалось, что собравшиеся здесь люди друг друга терпеть не могут, а сейчас они изъявляют желание провести в Филимонове несколько дней в одной компании? Аноним оказался прав – никто не захотел покинуть этот дом. И что произошло с Лидией? По какой причине она так любезна? До сих пор она негативно относилась к сборищам, поэтому Софья и Гарик предпочитают праздновать дни рождения в ресторанах. Оставаться в Филимонове на несколько суток разрешалось лишь мне.
Прекрасно помню, какой концерт закатила Лидия Сергеевна, когда Яна пригласила на свое двенадцатилетие одноклассников. Мы с Соней и Игорем понимали, что идея девочки устроить праздник в Филимонове ничем хорошим не завершится, поэтому мать откровенно сказала Яне:
– Милая, бабушка не терпит шума, она привыкла ложиться спать рано и не хочет видеть по утрам посторонних в доме.
– Я не собиралась просить Лиду сидеть с нами, – возразила Яна. – А завтрак ей могут принести в спальню.
– Комната бабушки находится над террасой, вы включите громко музыку, начнете болтать… Давай сниму вам любой клуб, боулинг, что пожелаешь, – соблазняла Яну мать.
– В нашем классе принято друзей собирать дома, – отрезала дочь. – Ладно, скажу, что предки запрещают, меня поймут. Просто неудобно, я у всех бывала в гостях, а у меня никто.
Ну и что оставалось Соне? Она разрешила устроить вечеринку. И вроде никаких проблем не было. Но когда маленькая и большая стрелки часов сошлись на одной линии и застыли в строго вертикальном положении, в Филимоново с воем прикатила «Скорая». Лидии стало плохо, ей пришлось ставить капельницу, а испуганные дети, несмотря на договоренность о ночевке, начали названивать родителям и просить забрать их домой…
Лидия Сергеевна выпрямилась.
– Ладно, мы не виделись долгие годы, но когда‑то были близки, мне не очень хочется сообщать вам правду, но… видно, придется.
– Уже поняла, – перебила ее Надежда. – Софья давно в психушке.
Я подскочила на стуле. Ну и ну! С чего бы такое предположение?
– Ты такая же бесцеремонная, как и раньше, – поджала губы Агния. – Я тоже сообразила, что Сонька в клинике. Только зачем говорить об этом при всех?
– Соня с мужем на отдыхе во Франции! – закричала Лидия Сергеевна. – Немедленно перестаньте нести чушь!
– Она вылечилась? – удивилась Надя.
– Это невозможно, – безапелляционно заявил Николай. – Есть лишь один путь справиться с патологической личностью – запереть субъекта в дурдоме, и покрепче.