– Нина отказалась от своего Айры, – недовольно ответил психолог. – Она вообще не верит в мои амулеты. Вечно смеялась, говорила: «Давай‑давай, делай побольше талисманов для дураков, нам надо вкусно кушать».
– Стерва! – всплеснула руками Надя. – Прости, Вадюша, но подло говорить такое в лицо мужу.
– При клиентах жена нахваливает то, что я делаю, а когда наедине останемся, принимается язвить, хохмить, – тоном обиженного ребенка пожаловался фэншуист. – Я ей объяснял: обереги имеют мощную силу, но Нина только хохотала. Предложила мне мышей покупать в зоомагазине! Нет, вы представляете?
Мы с Надей одновременно вздрогнули, Вадим прислонился к стене.
– Каждому талисманщику известно: правильно работает лишь грызун, пойманный собственноручно в поле или в лесу. А Нине не нравилось ездить за город, она твердила: «Какая разница, где мыши жили?» Очень даже большая! Дикая полевка и лабораторная белая мышь – это ж как… как…
Не подобрав сравнения, Вадим замолк. Надя приблизилась к нему и обняла за плечи.
– Теперь я с тобой, забудь все испытания. Я твой лучший друг, и мне нужен амулет. Я никогда не предложу тебе идти в магазин за его составляющими. Давай завтра прямо с утра двинем за мышками? Я тебе сто штук голыми руками поймаю. Я верю в твой талант! Я, и только я нужна тебе!
Завершив страстную речь, Надежда посмотрела прямо мне в лицо. Я правильно поняла ее взгляд и, пробормотав: «Завтра приеду в указанное время», – схватилась за ручку двери.
Когда я вернулась домой, Галина и Семен уже спали – из кухни доносились раскатистый храп пожилой женщины и мерное сопение здоровяка‑мужчины. Услышав мои шаги, их зеленая собачка тихонечко гавкнула и едва слышно взрыкнула.
– Тише, милый, – прошептала я, приближаясь на цыпочках к плите. – Вообще‑то, неприлично гостю рычать на владелицу квартиры.
Петяша начал вертеть хвостом. Потом подошел к холодильнику, поставил передние лапки на дверь и выжидательно взглянул на меня.
– А ты, оказывается, попрошайка… – покачала я головой. – Зря стараешься, ничего вкусного там нет, один кефир.
Послышалось шуршание. Я наклонилась над кастрюлькой, где сидела серая лягушка, и, накрошив ей хлеба, сказала:
– Прости, дорогая, завтра куплю тебе вкусный корм, а в свободный день отвезу назад в лес, вернешься в родные пенаты.
Квакушка застыла. Я прикрыла кастрюлю полотенцем и отправилась спать.
Утром меня разбудил звонок домашнего телефона. Я схватила трубку и прохрипела:
– Алло…
– Профессор Маневин, – прозвучало в ответ.
– М‑м‑м… – простонала я.
– Разбудил вас? – испугался Феликс Жанович. – Простите великодушно, позвоню позднее!
Я бросила трубку, зевнула, перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Но сон уже пропал. Пришлось вставать и идти в ванную. Примерно через час Сеня и Галина, посадив Петяшу в сумку и взяв с собой странный ящик на длинной шлее и с ремнем, отправились куда‑то по делам. А я, налив лягушке в блюдечко свежей воды и угостив ее геркулесовой кашей, поехала к Вадиму, прихватив с собой небольшой пакет с отбросами.
Дом, в котором я живу, несмотря на гигантские размеры, не имеет мусоропровода. С одной стороны, это плюс, потому что из железной вонючей трубы по квартирам разбегаются веселые тараканы. Но с другой… Как же лень тащиться к бачкам, в особенности если на улице дождь, снег, ветер! Хорошо хоть сейчас конец весны, и с неба не сыплется ледяная крупа.
Я открыла машину и бросила пакет на заднее сиденье. Вам мой поступок кажется странным? Но вы же не в курсе, что в нашем дворе затеяли строительство детской площадки.