– Может, ей кто угрожал?
– Не, – снова икнула Надя, – с какой стати?
– Римма ни на кого не жаловалась?
– Не‑а.
– У нее был любовник?
– Не‑а. Не знаю ваще. Не интересовалась.
– Никто не пугал вашу сестру?
– Не‑а.
– И ни про какие неприятности она не говорила?
– Не‑а.
– То есть все было хорошо?
– Не‑а.
– Ничего плохого не случилось?
Неожиданно Надя закрыла лицо ладонями и зарыдала так горько, что у меня заныло сердце.
– Ничегошеньки хорошего, – всхлипывала Надя, – денег нет совсем. На что Римму хоронить? Нельзя ж ее в морге оставить! У меня десятка есть, одна! На нее даже цветочек не купить. А вы все спрашиваете, спрашиваете… Ну ничего я про Римму не знаю! Она ж меня за маленькую держала, о своих делах не рассказывала.
Я осторожно обнял ее худые плечи.
– Надюша, успокойтесь, попробую вам помочь.
– Как? – с детской надеждой подняла на меня глаза девушка.
– Сейчас объясню, во всяком случае, ситуация с финансами разрешима. Но вы все же попытайтесь вспомнить хоть какие‑нибудь подробности личной жизни Риммы.
– Не знаю, – вновь принялась плакать Надя.
…Так и не добившись ничего путного от Нади, я пошел к машине, вынимая на ходу сигареты и пытаясь привести в порядок свои мысли.
Вчера я очень хорошо понял: Маша дурит голову Григорию, прикидывается идиоткой. Зачем она так себя вела? Хотела угодить богатому любовнику? Гриша прямым текстом сказал: «Мне и нужна дурочка, одна умная уже дома сидит. Спасибо, накушался!»
Может, в голове у Лаптевой был простой, как сапог, расчет? Сейчас Гриша привыкнет к ней, она начнет потихоньку прибирать его к рукам, доведет кавалера до развода, устроит свою судьбу. Очень частая ситуация. Сколько мужчин попалось на удочку, считая своих любовниц очаровательными глупышками, «тихоокеанскими болонками», а когда спохватились, оказалось поздно, осталось только грести ластами в сторону загса.
Я потряс головой. Тесное общение с Лизой явно наложило отпечаток на мой лексикон, обогатило словарный запас. Тихоокеанская болонка, грести ластами! Уже сам стал употреблять сии выражения.
Так вот. Теперь необходимо срочно отыскать Луиса и постараться вытянуть из него все, что он знает о Маше. Только действовать следует не нахрапом, а крайне осторожно. Похоже, что Маша с Луисом затеяли какую‑то аферу. Может, этот парень и убил манекенщицу?
Наметив план действий, я открыл «Жигули», влез в салон и чуть не задохнулся от духоты. Машина простояла час на самом солнцепеке, и теперь в ней запросто можно устраивать террариум для особо теплолюбивых гадов. Опустив все окна, я отъехал в тень и принялся названивать в «Стиль жизни».
– Слушаю, – прочирикал тоненький голосок.
– Позовите Луиса, пожалуйста.
– Ой, а его нет.
– И когда он будет?
– Сложно сказать. Луис на съемке, он может и не вернуться в агентство. А вы по какому вопросу?
– Заказать у него снимки хочу.
– Луис свадьбы не снимает, – высокомерно отбрила девушка, – он фотохудожник высшей категории.
– Как Владимир Клавихо? – не удержался я.
– Ха! Круче, – фыркнула девчонка.
Я покачал головой. Навряд ли кто снимает лучше Клавихо. Владимир на редкость талантлив, он, простите за банальность, умеет запечатлеть не лицо, а душу. Одно время я сам пытался заниматься фотографией и понял, что для удачной работы надо не просто иметь качественную пленку и супераппараты с шикарными объективами. Есть еще нечто такое, что невозможно приобрести в магазине. Я убедился в этом, увидев один раз фотографию некрасивой девушки, которую «щелкнул» Клавихо.