Результат прогулки? Вырванные с мясом серьги, сотрясение мозга, сломанная рука. Впрочем, этим еще повезло, а вот третью девчонку, решившую в прозрачной кофточке побродить по лесу, попросту убили. Лаптева опять же! Пошла домой через стройку, темнота, глаз выколи! В девять вечера уже стрёмно там показываться. Надо бы по освещенной улице топать. Так они же ленивые. Все норовят угол срезать. Каблучищи нацепят и ковыляют, лишний шаг сделать на таких ходулях тяжело, вот она и поперла мимо недостроя. Ну и что? Убили. Побрякушки сняли, часы тоже, сумочку унесли. Хорошо паспорт у нее в кармане лежал, опознали быстро. Хрен теперь преступников найдешь. То ли наркоман на дозу ширялова искал, то ли кто из рабочих польстился. Там сплошные гастарбайтеры, большинство спит в вагончиках, регистрация у одного из десяти. Никакие меры не помогают. Выгодно подобных личностей нанимать, они всего боятся, платить им копейки можно, в случае чего из этих урюков слова не выдавить. Мотают головой и бормочут: «Русский нет! Плохо понимай!» А то и убегут. Начнешь спрашивать, твердят: «Ахмед был и ушел. Куда – не знаем. Лучше место нашел. Ищи, пожалуйста! Телефона нет, родственников не видели, откуда в Москву приехал, понятия не имеем. Сирота он, может, его вовсе и не Ахмедом зовут».
Я молча слушал раскипятившегося Нестеренко. Неожиданно Александр Николаевич стих.
– Красивая девушка, – произнес он с горечью в голосе, – молодая, жить бы и жить! И по собственной глупости на тот свет ушла. Я просто из себя выхожу, когда с таким сталкиваюсь! Хочется выйти на улицу, схватить всех красоток, кто в одном белье разгуливает, притащить в морг и показать трупы. Вот, смотрите, дуры, и делайте выводы!! У меня дочь растет, так я ей конкретно сказал: одежду тебе сам покупаю, никакие сопли не помогут. В семь вечера домой, позже на улицу только со мной или с матерью. Все. Точка!
Нестеренко стукнул кулаком по столу. Ворох бумажек веером взлетел вверх и дождем осыпался на столешницу.
– Вы уверены, что Лаптева стала случайной жертвой убийцы?
– Ясное дело!
– А вы не допускаете, что смерть Марии могла быть преднамеренно спланированным актом? Кто‑то замыслил убрать манекенщицу и организовал дело таким образом…
– К сожалению, ситуация ясна, – перебил меня Нестеренко, – она не одна такая.
Выйдя на улицу, я вытащил мобильный и набрал номер Нади Победоносцевой.
– К‑к‑то? – спросил кто‑то слегка заплетающимся языком.
– Простите, Надю можно?
– К‑кого?
– Надю Победоносцеву, сестру Риммы.
– А‑а‑а, это я.
– Не уделите мне минутку для разговора?
– А?
– Мне надо задать вам пару вопросов.
– Ага, приезжайте, – сказала Надя.
– Адрес подскажите.
– Ага, пишите.
Я нацарапал пару строчек, держа на весу блокнот.
– Куркино, не ближний свет, боюсь, быстро не доеду.
– Я дома буду, – заверила меня Надя.
Дом, где жили Победоносцевы, оказался относительно новым и довольно высоким. Увидав на пороге квартиры худенькую девушку, я спросил:
– Вы Надя?
– Ага.
– Можно войти?
– Ага. Чего вы хотите?
– Надюша, вы хорошо знали тайны Риммы?
– Чего?
Я вздохнул. Девушка выглядела странно. Не успел я сообразить, что настораживает меня в облике Нади, как она икнула. Я учуял запах спиртного. Очевидно, я не сумел скрыть гримасу отвращения, потому что Надя вдруг сказала:
– Я не пьяная, валерьяновки обпилася. Жуть, да! Знаете, чего с Римкой приключилось!
– Наденька, – решил я повторить попытку, – вы с сестрой дружили?
– Ну…
– Она вам о своих проблемах рассказывала?
– Не‑а.