Собственно западная философская традиция пришла на Русь уже в послемонгольский период через Великое княжество Литовское. Ключевое влияние на развитие философии в России в контексте западных традиций оказала Киево-Могилянская академия и особенно творчество Петра Могилы (1596/97-1647). Особенно значимой в философском и общекультурном плане оказалась в XVII в. деятельность лидера латинского направления Симеона Полоцкого (1629–1680), сторонника секуляризации культуры и обращения к человеку во всем многообразии его связей и проявлений. Новые тенденции в развитии философии в России обнаруживаются в XVIII в. в контексте реформ Петра Великого, будучи связанными в идейном плане, прежде всего, с творчеством и деятельностью Феофана Прокоповича (1681–1736), ориентированного на явно рационалистическую интерпретацию как богословия, так и связанной с ним философии. XVIII в. стал периодом формирования русской секулярной культуры и фактически заложил все последующие противоречия социально-политического и духовного развития России, в том числе и в области философии.
Собственно философское творчество в традиционном его понимании начинает выявляться в России во второй половине XVIII в., когда наблюдается широкое освоение западной философии Нового времени, формирование русского философского языка, становление различных типов и традиций философствования. При этом особое значение имело усвоение идей европейского Просвещения. Типичным для этого периода становится так называемое вольтерьянство, весьма созвучное критическому духу эпохи, ее тяге к переменам, ставшее в конечном счете одним из источников русского радикализма и нигилизма XIX–XX вв.
Другая тенденция выразилась в стремлении создать новую национальную идеологию, своеобразно опиравшуюся на идеи гуманизма, научности, образованности (Михаил Васильевич Ломоносов, 1711–1765; Николай Иванович Новиков, 1744–1818). Сюда же примыкают антропологические учения Александра Николаевича Радищева (1749–1802) и, несколько позднее, Александра Ивановича Галича (1783–1848). Заметим, что антропологизм с этих пор становится фундаментальной чертой русской философии.
Одновременно на передний план начинает выходить обновленная мистическая традиция (Паисий Величковский, 1722–1794; Григорий Саввич Сковорода, 1722–1794), а также традиция масонства, ставшие первой реакцией русской мысли на односторонний интеллектуализм просветительства, выражением ее поворота к личностному поиску сокровенного смысла жизни.
Начиная с Петра Яковлевича Чаадаева (1792–1856), заявляет о себе как о «философии истории» философия с центральной проблемой концептуализации – Россия и Запад. Причем сама эта проблема – каков путь России и русского народа в мире? тот ли путь, что и путь народов Запада, или это совершенно особый путь? – формулируется как проблема религиозно-метафизическая, предполагающая построение новой онтологии и гносеологии. Русская судьба представляется у Чаадаева трагической и мучительной, заблудившейся на исторических дорогах, что вызывает столь же мучительную рефлексию мысли. Обозначенная проблема остается центральной как для русской, так и белорусской философии вплоть до сегодняшнего дня.
Конкретно-исторической формой, в которой наиболее четко выразилась данная проблематика и одновременно фактически предстала русская философия как таковая, стал спор славянофилов и западников, задавший язык, парадигму и проблемное поле русской мысли XIX–XX вв.
Особое место в развитии русской философии сыграло славянофильство 1840-1850-х гг., в рамках которого философия истории, усматривающая в православии основу своеобразия русского исторического процесса, с необходимостью перерастает в религиозную философию. В творчестве лидеров славянофильства – Алексея Степановича Хомякова (1804–1860) и Ивана Васильевича Киреевского (1806–1856) – была четко заявлена и обоснована потребность русской культуры в создании самобытной национальной философии.
Изначальное противостояние классической западной философии и цивилизации одновременно оказывается основой углубления идеи русского мессианства, истоки которого были заложены еще в средневековый период выдвижением концепта Москва – третий Рим. Указанная мыслительная структура была характерна и для различных тенденций и оттенков западничества, которое отнюдь не было примитивным призывом к копированию западных социальных форм.
Линия религиозной философии связана во второй половине XIX в. с именами Владимира Сергеевича Соловьева (1853–1900), Константина Николаевича Леонтьева (1831–1891), Николая Николаевича Страхова (1828–1896), Бориса Николаевича Чичерина (1828–1904), Сергея Николаевича Трубецкого (1862–1905), Евгения Николаевича Трубецкого (1863–1920) и др. Ключевое место в этом процессе, конечно, принадлежит метафизике всеединства великого русского мыслителя В.С. Соловьева.
Основным делом жизни Соловьева было создание христианской православной философии, с тем чтобы «ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, т. е. разумную безусловную форму», когда философский синтез включает в себя и то, что содержит вера.
Соловьев считает необходимым построение новой философии как выражения «цельной жизни». Такая философия строится Соловьевым методом «критики отвлеченных начал», т. е. всякого рода односторонних, частных идей и принципов жизни (рационализма, эмпиризма, экономизма, клерикализма и т. и.), которые пытаются заменить целое и в итоге теряют истину.
Новый этап в развитии русской философии начинается на рубеже XIX–XX вв. Преодолев через кантианство искус позитивизма и марксизма, наиболее мыслящая часть русской интеллигенции поворачивает к идеализму, первоначально этическому, а затем и религиозно-метафизическому. Начинается особенно острое осмысление тем Ф.М. Достоевского, в чем инициирующую роль сыграло творчество Дмитрия Сергеевича Мережковского (1865–1941) и Василия Васильевича Розанова (1856–1919). Ценность личности и личной судьбы была противопоставлена господствовавшей весь XIX в. ценности социальности, что означало не отрешение от социально-философской проблематики, а, скорее, углубление ее анализа.
К 1920-м гг. русская философия достигает стадии расцвета, фактически формулируя все ведущие программы мировой философии XX в., но не теряя при этом, в отличие от аналогичных или близких направлений западной мысли, глубин феноменолого-герменевтической проработки христианства, опознаваемого в качестве адекватного фундамента гуманистического мировоззрения современности. Многие русские мыслители продолжили свое творчество в эмиграции, активно включившись в европейский философский процесс, оказав по ряду позиций значительное на него влияние.
Проблема разрабатывается русскими мыслителями как проблема отношения «Я» и другого. Дань этой проблематике, ставшей, как известно, центральной в философии XX в., отдали многие русские мыслители, в том числе Николай Александрович Бердяев (1874–1948), Семен Людвигович Франк (1874–1950), Лев Исаакович Шестов (1866–1938), Густав Густавович Шпет (1879–1937), Михаил Михайлович Бахтин (1895–1975), Борис Петрович Вышеславцев (1877–1954) и др.
Какие основные периоды, влияющие на становление белорусского национального самосознания, можно выделить в истории философской мысли Беларуси? Какие темы характерны для этих периодов?