– Алмаза через семь месяцев после разрыва сообщила сыну, что родила от него сына. Вроде как она от нас ушла, будучи в положении. Нахалка потребовала, чтобы Захар признал отцовство, дал мальчику свое отчество, фамилию и платил алименты. А он сказал Алмазе: «Ты мне в момент разрыва о беременности не говорила, всю мою семью до сорокового колена прокляла. Не верю тебе. Получается, ты и на родного ребенка порчу навела? Не мой это младенец, с кем‑то другим нагулянный. Подавай в суд». А мне сын объяснил: «Мама, я Алмазу хорошо знаю. Пойми она, что ребенка носит, никогда бы молчать не стала. Точно на меня чужого мальчишку повесить хочет. Не переживай, не найдут в новорожденном кровной связи со мной». Алмаза в суд не пошла, экспертизу делать не стала, и больше мы ничего о ее сыне не слышали. Я тоже считаю, что не от Захара он. Разве бы упустила цыганка возможность посадить ребенка на шею к бывшему любовнику, если б тот был от него? Я и думать о «внучке» забыла. А Захар, похоже, мысль о нем из головы не выкинул, поэтому задумал последнее завещание переписать. Сказал мне: «На девяносто девять процентов я уверен, что ребенок у Алмазы не мой, но один‑то процент сомнений остается. Вдруг она после моей кончины в суд подаст и окажется, что ее сын по крови Гришкин? Туго тогда Лене придется. Нужно любые нюансы предусмотреть. Я долго жил холостым, в монахи не записывался, состояние оставлю приличное. Вероятно, и другие «детки» обнаружатся, начнут мошенницы Лене нервы трепать». Вот я сейчас и думаю: может, прав Захар? Вдруг ребенок у Алмазы действительно от моего сына и это она нашу семью изводит? Может, цыганское проклятие работает? Все умрут, Алмазка экспертизу сделает, докажет, что Захар отец ее сына, и приведет отпрыска в наш дом. Как Захар поступит, когда свою кровь увидит? Других‑то родных рядом уже не будет, все в могилу сойдут. Кому дело и нажитое оставить? Мой сын тогда точно Алмазкиного выкормыша наследником объявит. Цыгане народ хитрый, расчетливый, много лет могут своей выгоды ждать. Может, Алмаза всех убивает. Или…
Полина Макаровна на секунду примолкла, я поняла, что ей не очень хочется продолжать разговор. Но старуха все‑таки договорила:
– Что у Захара в завещании написано, все знали, он это не скрывал. Елене счет в Швейцарии, а там денег на пять жизней хватит. Саше, внуку, бизнес. Макару с Ольгой дом и вклады в российских банках. Федору, Лидии, мне и Нине выделялось пожизненное щедрое содержание. И там пометка есть: если кто из наследников умирает, его доля между остальными делится.
– Получается, что сейчас все деньги Елены и средства умерших достанутся Макару, Ольге, Саше и вам? – бестактно резюмировала я.
– Верно, – согласилась мать Захара. – Плюс ребенок Алмазы. Его сейчас в завещании нет, но, если все помрут, мальчишка там точно появится. В данный момент пятерым выгодно, чтобы наследников меньше стало: мне, Макару, Ольге, Саше и Алмазе. Никого сбрасывать со счетов нельзя, даже правнука. Но ты думай. Я уже старая, зачем мне гора золота, если прожить ее не успею. А вот остальные молоды, и аппетиты у них ого‑го какие. Кто тебя нанял? Макар? Вдруг он, хитрец, решил таким образом алиби себе устроить? Останется один и, когда полиция смертями заинтересуется, скажет: «Я тут ни при чем, хотел убийцу найти, детектива нанял. Разве тот, кто виноват, так поступит?» Никогда не верь словам людей, важно не то, что они сказали, а то, о чем умолчали.
Глава 19
Закончив разговор с Полиной Макаровной, я начала звонить Ивану. У шефа срабатывал автоответчик. Зато Денис отозвался сразу и отрапортовал:
– На родине Елену помнят смутно. Мать ее давно на кладбище, братья‑сестры плохо закончили. Парни сели на наркоту и от передозировки на тот свет отъехали.