Очень дорого. Ну и мужик у тебя!
– Нет у меня любовника, это сорочка Ивана, – тяжело вздохнула я.
В трубке повисло молчание.
Лиза замолчала. Я впала в изумление. Коим образом Лизавета узнала о происшествии с утюгом? Ведь никого, кроме нас с Иваном, в квартире нет. И в ту же секунду пришло озарение. Квартира! Таня, сегодня ты называла себя козой, и это правильно. Жилплощадь‑то оперативная, вся набита камерами, микрофонами, за нами с Иваном Никифоровичем можно легко наблюдать издалека. Как хорошо, что я купила неудобную, но очень красивую шелковую пижаму с колючим кружевом. В обычной байковой я смотрелась бы намного хуже.
– Ты разрушила нашу любовь, – вдруг сказала Лиза.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
– Ваня мне намеки подавал, смотрел с интересом, один раз печеньем угостил, все шло на лад, а ты влезла между нами, переспала с ним! – заорала Кочергина.
– Кто с кем переспал? – оторопела я.
– Хватит прикидываться! – взвизгнула Лиза. – Поселилась с мужиком в одной квартире… Глупость идиотская, не было такой необходимости. Я еще подумала, в чем смысл супружеской парой прикидываться? Ты сбрендила. Но теперь мне понятен твой план – ты хотела влезть к шефу в койку. Сергеева, ты дура! Ваня тебя бросит сразу, как только в офис вернетесь. И никакими рубашками его любовь не вернешь. Нет любви между вами. Он просто, как все здоровые парни, не пропустил то, что само в руки прыгало. Ну как ты могла моего мужика соблазнить? А я еще считала тебя подругой!
Тут только до меня дошло, что слова про снятую шефом рубашку Кочергина поняла самым неверным образом. Вместо того чтобы разозлиться и прервать разговор, я отчего‑то почувствовала себя виноватой и стала оправдываться.
– Идея изображать супругов пришла в голову Ивану, мне пришлось подчиниться его решению. Сорочку он скинул и бросил в бачок для грязного белья, а я ее постирала. Никаких интимных отношений у нас нет, не было и никогда не будет.
– Хватит врать, Сергеева, – перебила Лиза, – постороннему мужику вещи не наглаживают.
– Я хотела завязать с Иваном дружбу, – призналась я. И мигом прикусила язык. Ни в коем случае нельзя рассказывать о том, что я собиралась расспрашивать шефа о Гри.
– Продолжай, – потребовала Лизавета.
– Таня, я чай заварил! – крикнул из кухни босс.
– Чай заварил? – всхлипнула Кочергина. – Отлично. Ты ему сорочку, а он тебе кофе в постель подает!
– Чай, – машинально поправила я. – И он не в койке, а на столе.
Из трубки полетели частые гудки.
Я уставилась на телефон.
Веселый вечерок получился: курица в стиральном порошке, прожженная рубашка плюс истерика Кочергиной.
* * *
– Что ты собираешься сегодня делать? – спросил утром Иван, когда я налила себе кофе.
– Отправлюсь к Гришкиным, посмотрю, как они ведут себя после смерти Елены, – сказала я. – А ты чем займешься? Продолжишь изображать изгонителя порчи на фирме?
– Пока от моей деятельности никакого проку нет, – самокритично признал босс.