– Так ты решил возвращаться прямо сейчас?
– Нет Луди, – терпеливо ответил Варьян. – Прямо сейчас я не смогу вернуться даже если очень захочу. Я ведь ещё не разобрался до конца. Правду сказать, я уже многое понял, но тут есть формулы, которые я вижу впервые. Над ними стоит подумать. Это ведь дело серьёзное.
– Я просто подумала, как ты будешь рассказывать своему учителю, о его друге.
– А почему это тебя волнует?
– Да так. Если бы мне кто-то сказал, что нашёл моего старого друга убитым, то я непременно спросила бы – «кто его убил?»
Варьян молча смотрел на Луди которая сказав, что хотела, занялась своим любимцем. «Девчонка права. А почему я собственно вообще должен рассказывать о Мортильяре? Ну, сгинул и сгинул. Пусть и дальше так считают». Варьян попытался выбросить из головы все мысли об этом и сосредоточиться на формулах. Но не так-то просто было выкинуть из головы картинки, то и дело возникающие перед мысленным взором. Знать о Мортильяре и никому не сказать. Что-то укололо сознание. Он вспомнил, как Лоркес рассказывал им о Мортильяре. Было понятно, что дружба у них была крепкая, и расстояние не изменило ничего. Если бы Мортильяр мог подать весточку, то Лоркес бросил бы всё и помчался на выручку, хоть на край света, хоть в другую реальность. И как не сказать ему о Мортильяре? «Вот ведь наказание!». Варьян захлопнул книгу и недовольно посмотрел на Луди.
– И откуда ты только взялась на мою голову. И что мне теперь делать? Искать убийцу?
Луди вскинула голову не понимая чего он так взвился.
– Вот, что. Ты здесь местная и все ходы выходы полагаю, знаешь, – Варьян взъерошил волосы. – Надо наведаться в деревню и постараться разузнать, что там происходит. Ты говорила, что управляющий нагрянет. Они найдут тело колдуна, и им надо будет узнать, кто убийца. Да и деревенские начнут судачить.
Глаза Луди сузились, а губы сжались в полоску.
– Я в деревню не пойду, – сказала, как отрезала. Варьян с удивлением посмотрел на неё.
– Почему? Послушай, я понимаю, что тебя в деревне не жалуют, но мы постараемся не попадаться на глаза. Можно как-то – замаскироваться.
– Тебе нужно – иди, а я и шагу туда не сделаю. Не жалуют! Да ты просто не понимаешь, о чём говоришь! Тебя не считали с самого детства отпрыском чудовища, не швыряли в тебя камнями, не обвиняли во всех бедах. Не охотились, словно ты зверь, какой. Можешь отправляться в деревню хоть сейчас, я тебя не держу. Вали! Чего ждёшь? – она кричала, сжав кулачки, в глазах сверкали слёзы, а щёки покрылись румянцем.
Варьян дал ей выговориться. Его не удивил этот всплеск эмоций, нечто подобное он ожидал. Конечно, он не мог понять, что чувствует девочка, которая всю жизнь свою была изгоем. Но ему жаль было эту маленькую, хрупкую Луди. «Она конечно странная, но ведь безобидная. Это же с первого взгляда видно. И почему на неё ополчились люди? Ну, глаза ни как у людей, ну и что? А кстати – почему? Может у неё действительно кто-то из родителей был не совсем человек? Такое бывает. Тогда кто? Любопытно». Варьян молча думал давая Луди перевести дыхание. Когда она немного успокоилась, Варьян сказал.
– Извини, что заставил тебя вспомнить все эти ужасы. Я не со зла. Я не считаю тебя чудовищем. Просто мне нужно в деревню, но я не хочу, чтобы меня кто-то видел. Давай так. Ты мне просто дорогу укажешь, а я пойду в деревню сам.
– Ладно, – вздохнула она, – Так и быть. Только ты должен будешь строго следовать моим указаниям. Я тебе расскажу, что к чему. Ну, там как вести себя, куда идти, а куда не соваться. И чтобы так и делал, а то попадёшь в переплёт – я тебя вытаскивать не буду. Сразу предупреждаю.
– Хорошо. Договорились.
– Значит так. До тропинки я тебя доведу так и быть. Пойдёшь по ней, тебя ни кто не заметит, главное не сворачивай. Та тропинка выведет тебя на пустырь, что позади большого красного дома. Только ты на пустырь сам не выходи, он аккурат позади управы находится, там и преступников держат, когда поймают. Так, что пустырь всегда просматривается. Ты влево возьми, там еле заметная тропка будет. Она выведет тебя к трактиру. Вот туда и иди, там все сплетни можно узнать. Закажи себе чего ни будь и сиди себе в уголочке – слушай. Если по пути встретишь людей в зелёных плащах, тут же голову опускай и уступай дорогу то служители «духа дерева – зелёного дракона» Они тут главные, почитай выше управляющего будут и очень не любят когда на них смотрят. Считают, что на них порчу, какую наводят. Им вообще лучше на глаза не попадаться. Ну а ежели, кого из солдат увидишь то и сам их отличишь. Они без оружия не ходят, их главное не затрагивать и всё. Постарайся надолго не задерживаться. Если промелькнёшь, то никто на тебя внимания и не обратит, а назавтра и не вспомнят, что видели. Вот теперь только плащ тебе дорожный найти, и сойдёшь за путника. Ты пока тут посиди, книжку свою почитай, а я плащ раздобуду.
– И где же ты его найдёшь?
– Есть у меня одна знакомая. Кроме колдуна, она единственная ко мне здесь хорошо относится, я к ней сбегаю. У неё от мужа вещи остались, попрошу, она даст, что ни будь подходящее. Да ты не боись. Всё будет как надо.
– А она разве не в деревне живёт?
– Не. Она вдова лесничего. И домик у неё в лесу. Ладно, я побежала.
И Луди выскочила из дома. Варьян глядя ей вслед, вслух проговорил.
– Молодец девчонка. Смелая. За ней только что чудище гонялось, а она уже в лес побежала.
Луди, знала в лесу каждую тропинку, каждый кустик, каждое дерево. Передвигалась она стремительно и по-кошачьи грациозно. Скрывшись из виду, она сменила направление и через некоторое время выбежала на опушку. Стоя на пригорке, с которого открывался вид на деревню, она потянула носом воздух. Некоторое время, Луди смотрела на деревню прищурившись. Её кулаки то сжимались, то разжимались.
– Ничего! Недолго осталось, – проговорила она глухим голосом, и резко развернувшись, вновь углубилась в лес. На этот раз бежала она не долго. Луди остановилась возле огромного дуба и кулаком начала стучать по стволу дерева.
– Просыпайся лежебока. Хватит дрыхнуть.
В коре дуба появились глаза, а кора стала вспухать и отделяться от дерева, постепенно приобретая человеческий вид. Вскоре, перед Луди стоял худощавый человек. Наружность у него была неприметной, разве, что цвет лица имел землистый оттенок. Но это могло сойти за плохое здоровье.
– Пойдёшь сегодня в деревню, – приказным тоном сказала Луди. Она чудесным образом преобразилась. Стала более уверенной в себе, говорила чётко и уже не казалась маленькой, хрупкой девочкой.
– Мой гость туда сегодня отправится, так что смотри в оба. Глаз с него не спускай и чтобы каждое его слово слышал и запоминал. Ясно?
– Я понял вас Лудиэрра. Я ваш слуга, исполню всё, что прикажете, – голос у него был скрипучий и неприятный. Говорил он монотонно, словно всё ещё спал.
– На нём будет серый плащ странника. По этому плащу узнаешь моего гостя. Всё понял?
– Да госпожа.
– Ступай.
Луди, проследила за Дробби, пока тот не скрылся, и побежала в сторону дома погибшего колдуна. Она знала, что в течении суток никто не рискнёт подойти к его дому, из страха перед смертью. В деревне, как и на всём острове верили, что в это время, смерть бродит рядом с домом покойного в поисках живой души. И если оказаться где-то рядом, то она непременно заберёт с собою. Это конечно было суеверие, но Луди оно было на руку. И всё же, она прислушивалась к звукам, чтобы ненароком не наткнуться на кого-нибудь. Но вокруг были обычные лесные звуки, и она спокойно вошла в открытый настежь дом колдуна. В доме, Луди ориентировалась прекрасно. Ей не нужно было искать нужный шкаф. Среди вещей колдуна, было несколько плащей, но Луди выбрала один. Серый плащ странника. Такие плащи, носили странствующие жрецы богини, имя которой нельзя было произносить вслух, и её именовали не иначе как матушка. Эта богиня всех живых существ, их покровительница и защитница. Поэтому странствующих жрецов привечали везде, где бы они ни были, везде им оказывался почёт и внимание. Или, в крайнем случае, их просто не трогали, давая спокойно продолжать свой путь. Луди, неспроста выбрала именно этот плащ. Он как нельзя лучше подходил для задуманного Варьяном дела. Никто не тронет, и с расспросами приставать не будут. Луди, окинула взглядом комнату и, не задерживаясь дольше, выскользнула на улицу.