В машине, к нашему великому удивлению, был наш знакомый сержант, он сказал, что мы направляемся в учебный полк, который расположен в cеле Князе-Волконское, это не далеко от Хабаровска, по трассе 30 км, на берегу реки Сита, которая впадает в Петропавловское озеро. Несколько раз мы купались в Сите. Даже в знойные дни вода в ней была очень холодная. Но мы купались, как говорится, на память. Князе-Волконское окружёно со всех сторон тайгой и болотами. Природа красивая. Пересекаем КПП и мы уже на территории полка. Это войсковая часть 34091.
Строем идём в клуб, просидели часа два, но до нас никому нет никакого дела. Оказалось, что все на завтраке. Сидим, скучаем, рассматриваем стенды на воинскую тематику – не интересно. Но вот приходит начальник штаба. Из его информации узнаём о том, что попали мы в Краснознаменный Дальневосточный военный округ – самый большой в Вооруженных силах страны и представляет собой передовую военную силу – восточный форпост Советского Союза. Округ образован 17 мая 1935 года на базе Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Командующий округом – генерал армии И. М. Третьяк. Мне приходилось его видеть три раза. Первый раз на празднике в честь 125 – летия Хабаровска, потом на военном параде и один раз в нашем полку. Говорят, что мужик был классный и у всех в авторитете. Ознакомили поступивших с историей округа, это было интересно. Потом начали зачитывать списки, кто в какую роту попал для дальнейшей службы. И вот снова везение, мы с Володей попадаем в 1 УМСР (учебная мотострелковая рота).
Сразу после этого нас забирают сержанты и ведут в баню. Баня, как баня, ничего особенного. И вывеска на здании: «БАНЯ». Только насмеялись мы там от пуза. Намылились и под душ, а вода холодная, градусов 8. Кто-то сказал, что баню нужно назвать «Как закалялась сталь». Мы в бане все в мыле и синеем просто на глазах. Спросили, почему такая холодина, пол бетонный, вода ледяная. Сказали, что нас не ждали. Но это логично. Сержант нам молодым и зелёным пояснил заезженным выражением, что солдатская баня – это не русская баня с веником и пивом, а баня с тазиком и без горячей воды. Юмор был не уместным и очень тупым. Я учился в Харькове и лично знаю, какой должна быть баня, по крайней мере, в этой бане должна быть тёплая вода. А то теряется смысл мытья. После бани выдали форму. Она не подходила ни по каким параметрам. Натянули на себя это военное барахлишко, смеёмся, качаемся, такая веселуха напала на всех. Мы ведь все понимали, что это маразм, а служивые уже к такому дурдому привыкли, и им это не смешно. Бывает же? На самом деле, это далеко не смешно. Я такого и в цирке не видел никогда. Нам сказали, что ничего смешного нет, и никто не будет сидеть и подбирать нам размеры. Здесь родину защищают, а не модельный салон. Вот в таком виде нас мокрых и смешных защитников Отечества повели на завтрак.
Завтрак. На столах стояли тазики с чем-то несъедобным и очень вонючим. Это было очень похожим на кашу. Её варил, наверное, идиот. Такую кашу свиньи есть не будут, даже если будут голодными. Съели по кусочку хлеба, запили какой-то холодной жидкостью, которую нельзя было сравнить с чаем. Нас никто не уговаривал, подняли и отправили в роту. Мы ведь должны бдить, чтобы китайцы на нас не напали. Вот бы они насмеялись, увидев таких бравых героев, как мы.
В расположении роты нам представился очень молодой старший лейтенант по фамилии Калинин, по годам наш ровесник. На вид просто мальчик. Голос звонкий, строгий, командный. Как оказалось позже, такой зануда, не здоровый карьерист и выскочка. Короче, на то время он прошел славный путь: от сперматозоида до старшего лейтенанта. Калинин чётко зачитал списки, кто в какой взвод распределён для дальнейшей службы. Вы не поверите! Да, я и мой одноклассник Троценко Владимир попадаем в один взвод. Снова чудо. Нам представили такого же молодого старшего лейтенанта Анохина, он наш командир взвода. И тут совпадение, не много ли за последние два дня? Мы в одном отделении, а сержантом у нас… Да, Сергей Глущенко, тот самый Сергей, который сопровождал нас в пути, который разгласил нам военную тайну. Мы у него интересовались, не его ли это работа? Сказал, что он не мог на это влиять никак. Поверили. Всё ведь хорошо. Пошли обживаться на новом месте. Поставили рядом кровати и тумбочки. Так началась наша армейская жизнь.
Утром нас подняли по распорядку, построили, сказали, чем мы будем заниматься в течение дня. Я даже представить себе не мог, насколько разнообразилась бы наша жизнь в армии, если на команду сержанта: «Рота подъём!», ответить:
– Подожди, я так не могу. Для начала мне надо принять вааанну, выпить чашечку кооофе е е е…
После завтрака показывали армейский устрой жизни. Первым делом, как правильно убирать постель, как заправлять кровать. Здесь мы узнали, что табуретом нужно отбивать уголки, а по натянутой нитке ровнять линии одеяла и кровати. Но это не так страшно, даже красиво получалось. Нам доступно пояснили, что в армии все параллельно и перпендикулярно. А мы не переставали смеяться друг с друга. Просто клоуны в военной форме. Но нужно было как – то выходить из положения. И вот мы устроили натуральный базар по обмену обмундирования и сапог. За очень короткий период все обрели мало-мальский вид. После обеда подшивались, пришивали погоны, шевроны. Навыков никаких не было, но потихоньку присматривались к этому армейскому ремеслу.
Кушать хотелось, вам не передать. После команды «строиться на обед!», все дружно выполнили эту аппетитную команду. Везде ходят строем и с песней. Вышли на плац, прошли немного, получается. И тут сержант обратился к шагающим в строю солдатам:
– Кто хорошо поёт?
– Кобзон, – пошутил один из солдат.
– Кобзон, запевай, – приказал сержант.
В обед снова давали несъедобное вещество. На первое был суп, в котором плавали куски нечищеной рыбы, луковая шелуха, целая с чернотой картошка и кислая капуста. От этого запаха выворачивало, и есть это, все боялись. Возле такой еды мухи никогда не летают, наверное, не переносят такого резкого и едкого запаха. Сержанты тоже это не ели. А вот что я увидел в столовой, не ложку, а шедевр искусства с ручной гравировкой: «Ищи мясо, сука». Ранее я слышал о таких армейских шутках, а здесь лично обнаружил. Эту ложку я положил в сапог, и некоторое время ею пользовался. На второе была каша. Поковыряли мы её, не идёт. Мясо ведь предназначенное на 10 человек забрали сержанты на двоих. Снова проглотили по куску хлеба с солью, запили жидкостью, напоминающую компот. Вроде были в столовой, а ничего и не попало. Сержанты после обеда отправили нас в расположение роты, а сами пошли в чипок. Чипок – это буфет на территории части, там можно было купить что-то съедобное. Самым ходовым товаром было: булочки, пирожки, печенье, сгущенное молоко, соки. Но нас пока туда никто не отпускал, для этого времени не было. После обеда сидели в красном уголке, такой класс для занятий. С нами был замполит роты. Разгильдяй, юморист, такой пошляк, коих я не видел на гражданке. Постоянно говорил о какой-то боеготовности:
– А вдруг война или какое другое мероприятие?
– А какое другое мероприятие?
– Вы мне не умничайте здесь, а то пойдём грузить люминий.
– А мы думали…
– А вот думать-то как раз не надо, вы бы лучше помолчали, у вас еще лапша на ушах не обсохла.
Этот замполит на два года старше за меня, служивый, а столько дури после военного училища уже аккумулировал в своей бестолковке. Эти тупые военные присказки, наверное, слышал каждый молодой парень, и ему было дико сначала. Сначала, кажется, что попал на зону. Даже замполит ботает по фене. Позднее их стали называть воспитателями. Умора, не могу. Воспитатели. Их самих нужно воспитывать и пороть ремнём. При каждом полку держать воспитателя. Который будет воспитывать воспитателя. Ну, вы поняли. Это тот, кто будет этих бусурманов пороть и ставить в угол. Будет лишать пива и водки.