Мастер вздохнул и нахмурился. Сколько он себя помнил, на этом уровне всегда были проблемы. До недавней, постоянно повторяющейся странности, происходили и другие непонятные вещи, абсурдные порой. Они сводили его с ума. Обладая любопытным умом, он взял на себя ответственность за этот уровень по молодости, потому что сначала задачи, которые ему приходилось решать, отвечая за него, развлекали. Погружаясь в каждую судьбу, он испытывал волнение, разгадывал ребусы, а порой удивлялся, каким удивительным образом этот уровень мог налаживать сам себя…
– Хорошо, сейчас подойду. – Последние слова были сказаны семье: Не поминайте лихом. – Он улыбнулся им, сказав фразу, которую слышал неоднократно. Так говорили люди на том уровне, которым он занимался. – Энж, иди за мной.
Энж отправилась за отцом, даже не догадываясь, какое ей предстоит жестокое испытание и что, возможно, она никогда не вернется в свой дом, никогда не увидит своих братьев и сестер.
Но ее сердце было открыто навстречу чему-то интригующе новому, и она верила, что непременно хорошему, верила, что крылья, которые вырастают за секунды, не умеют обманывать.
4
Выйдя из дома, находящегося на 113 этаже их Вселенной, отец с дочерью оказались в коридоре. Двери вокруг, огромный колодец по центру этажа круглым кольцом возвышался над полом. Строгие линии ламп расчерчивали потолок, серый пол под босыми ногами отзывался на каждый шаг легким звоном.
Пока ничего не предвещало начала чего-то нового. Разве что только запах родного дома, запах ванили и смеси корицы с лимоном сменился на холодный запах лаванды.
Энж помнила, как заботливые руки матери раскладывали благовония по дому: на кухню, несомненно ваниль! Под детские подушки для лучших снов – лаванду, но совсем немного, ровно столько, что стоило только оторвать голову от нее, как сразу улавливался запах корицы, бодрящий и теплый. Скоро ли она вновь почувствует запах родного дома?
Пока отец со смешным чудиком обсуждали что-то, Энж в сотый раз за свою жизнь перегнулась за перила колодца и посмотрела вниз. Голова приятно закружилась и поманила глубина. Сто двенадцать этажей дверей снова предстали ее взору, а там, в самом низу, двери казались маленькими точечками, образующими окружности. За каждой дверью- Энж это знала – кто-то живет. Но она не была знакома с другими такими же, как она сама. И ей это не казалось странным. Так было всегда.
Как же часто, пока не видит мама, Энж со своим «другом» смотрели вниз, помышляя о будущих достижениях! Мяч собирался спрыгнуть и спорил, что вернется обратно с легкостью, а Энж не пускала, говорила, что боится его потерять, предчувствие беды не давало ей покоя.
И вот сейчас она испытывала страшные угрызения совести из-за того, что не дала ему этого сделать в то время, пока он существовал. А теперь его нет, и ей жаль его и себя. Она утратила не только «друга», но и часть ее самой умерла, та часть, которая не давала покоя, не давала сидеть на месте. Радость безумной беготни по коридорам, радость общения… Ее теперь не было!
Потеряв друга, Энж сделала для себя один единственный вывод: если что-то хочется, то надо обязательно это сделать, какой бы безумной ни казалась затея. «Если хочется, то нельзя запрещать никому… Если он хочет, то нельзя запрещать… нельзя! Никогда…».
Энж была неглупой, и вскоре над голосом сердца взял верх голос разума, говоривший о том, что если бы родители не запрещали ей делать некоторые вещи, то ее, наверное, давно не было бы в живых.
– Энж! – окликнул ее отец.
Подойдя к нему, она буквально кожей почувствовала излишнее, а потому пугающее внимание к себе. Мужчины смотрели на нее с любопытством, человек с книжкой пытался заглянуть в ее глаза, хотя у него это плохо получалось в силу его роста.
– Ну, что скажешь, Хранитель? – спросил отец Мастер у коротышки.
– Если ты действительно уверен, что в глазах стала появляться чернота, то боюсь, у нас нет другого выхода.
Мастер побледнел.
– Но мы можем дать ей амулет забвения или безразличия! – Тут же попытался утешить собеседника Хранитель. – Я знаю много случаев, когда они помогали, – книжка в его руках вспыхивала на каждое слово желтым сиянием.
– Да, это единственный выход…
Они двинулись по этажу, и как только остановились, откуда-то с верхних этажей спустилась мигающая плоскость и опустилась к их ногам. Мастер и Хранитель ступили на нее, и теперь ждали Энж. От Мастера не ускользнуло ее удивление, но на объяснения не было времени. Чуть позже они поговорят с ней обо всем, он ей все расскажет. Сверкающая штуковина резко взмыла ввысь и в сторону. Энж вскрикнула от испуга, когда перед ее глазами стали проноситься с безумной скоростью различные картинки: этажи, лампы, представители ее расы, коридоры… Рука отца, желая успокоить, легла ей на плечо. Сверкающая штуковина под их ногами сделала еще пару движений вправо, а затем влево и остановилась перед стеклянными дверями, которые сразу же распахнулись.
«Добро пожаловать на уровень, Мастер» – прозвучал женский голос.
– Будь внимательна и ничего не трогай! – Прозвучал приказ, но Энж слышала слова отца уже вполуха: поразительнее того, что она увидела сейчас, она не видела никогда.
Огромный зал, освещенный настолько, что сильно слепило глаза, простирался в стороны. Длинные ряды, конца которым, казалось, не было, -состояли сплошь из полотен, разноцветных, сверкающих. Делая робкие шаги, Энж невольно остановилась, залюбовавшись одним из них. Цветное полотно сверкало разноцветными кусочками, маленькими и большими, и лишь на самом его верху была черная полоса… А где-то посередине полотна, практически незаметная, справа налево двигалась горящая точка.
Неужели и Энж когда-нибудь создаст такую красоту? Вот было бы здорово! Хотя… Никогда ничего у нее не получалось: ни шить, ни готовить, учеба давалась тяжело. Так зачем же мечтать о невозможном? Конечно, судьбу, которую она разбила, придется восстановить все равно, но в этом она рассчитывает на помощь.
Как зачарованная, Энж приблизилась к полотну, вглядываясь в него, рука ее потянулась и дотронулась до рамы. То, что произошло сразу же после этого, заставило девушку вскрикнуть от испуга: полотно сначала покрылось белесой пленкой, а затем постепенно, от краев к центру, стало белеть, пока не побелело совсем.
Разрываясь между двумя желаниями: догнать отца и рассказать ему о происшедшем и вторым: просто убежать отсюда, не сказав ему ни слова (ведь по сути ей ничего хорошего ее рассказ не принес бы наверняка) она увидела, как к полотну подошли Мастера и погрузили его в огромную корзину на колесиках. В корзине было много таких же белых полотен, отличающихся только размерами и цветом рамки, и девушку это успокоило, ведь до них-то она не дотрагивалась. Чуть позже, все еще пытаясь догнать родителя, она видела среди рядов еще несколько белых полотен.
По пути ей попадались маленькие человечки с тележками, наполненными до краев кусочками судеб, словно драгоценными камнями. Проследив за одним из них, она увидела, как он подвез свою ношу к одному из Мастеров, трудившихся над полотнами, легким движением руки высыпал содержимое в вазу, стоящую рядом с ним, и отправился в обратном направлении, едва не столкнувшись с Энж. Она поразилась тому, с какой легкостью человечек опрокинул тележку, и подумала, что Хранитель с огромной сверкающей книжкой, наверное, тоже из их расы- расы маленьких лысых человечков, способных с легкостью таскать, казалось бы, неподъемные для их роста вещи.
Вдруг, до ушей девушки донеслись необычные звуки, они были похожи на женские голоса, немного на детский смех. Словно происходил разговор невидимок. Но слов было не разобрать, а двинувшись навстречу им, она поняла, что слов и не было. Просто необычные звуки, но какие! Будто неведомая сила высекала их из воздуха. Звуча все громче и громче, они отзывались доселе неизвестными чувствами в ее душе. Они были невесомы, легки и озвучивали каждое ее движение, каждый ее шаг сопровождался звуком.