Словом, я его прогнала. Он не возражал. Не думаю, чтобы ему хотелось вести жизнь порядочного человека. Итак, он убрался. Я не обсуждала этого вопроса с друзьями, так как здесь нечего было обсуждать.
Вот тут-то он и вцепился мертвой хваткой во Фреду. Филип был страшно занят на своей новой службе, редко бывал дома. Фреда чувствовала себя покинутой. Харкот постоянно бывал у нее – то на чай зайдет, то на коктейль – и искал сочувствия, бил на жалость. Он не такой уж безмозглый. Видимо, было в нем в тот момент что-то, что тронуло Фреду. Так или иначе, она ответила на его притязания. Я знаю это точно, потому что задалась целью выяснить, так ли это. Мне хотелось лишь удовлетворить свое любопытство… больше ничего.
– О, Господи, – воскликнул Беллами. – Кто бы мог подумать? И вы считаете, что Фреда давала ему деньги?
Ванесса рассмеялась.
– Мой дорогой Ники, не будьте так наивны. Харкот может взять деньги даже из дароносицы в церкви, если никто не видит. Конечно же, он брал деньги у Фреды. На что бы он иначе существовал?
Беллами выбросил в камин окурок и закурил снова.
– Это просто ужасно, Ванесса, да? Грош нам всем цена. Все мы считались в той или иной мере друзьями с тех пор, как Харкот, Мотт и я начали работать у Филипа в отделе "Ц". Мы, конечно, догадывались, что вы с Харкотом не очень ладите, но я представить себе не мог, что все так плохо.
Он помолчал немного, потом заговорил.
– Ванесса, вы думаете, что это Харкот убил Фреду? Я знаю, что вы так думаете. Я чувствую.
Ванесса спустила ноги на пол быстрым изящным движением. У нее были восхитительные ноги.
– Ради Бога, Ники, – сказала она. – Что с вами? Неужели это не ясно, как день?
Она бросила окурок в пепельницу, стоявшую на столе.
– Послушайте, Ники, подумайте сами, как все было. Харкот каким-то таинственным, только ему известным способом добился того, что Фреда стала ею любовницей. Вы хорошо знали Фреду. Это была замечательная женщина. Восхитительная. Но… почему-то – это знала лишь она одна – даже несмотря на то, что муж ее обожал, она пожалела Харкота или вошла в его тогдашнее положение. Казалось бы, что Харко I этого должно было быть достаточно. Но не тут-то было. Не такой Харкот. Ему мало того, что такая женщина, как Фреда, стала его любовницей. Ему нужна была еще и эта ужасная Берингтон. И у него хватало наглости платить за ее благосклонность деньгами, которые он брал у Фреды. У него хватало бесстыдства таскать ее за собой повсюду, привести ее даже на вечеринку к Кэроле. Если вы хотите знать, почему Фреда не пришла туда, сказавшись больной, так именно из-за этого. Когда она сказала Харкоту, что у нее больше нет денег, он предпринял наступление. Он умышленно поехал, взял эту хищницу Айрис Берингтон и привез ее к Кэроле… это был вызов всем нам.
А потом случилось самое плохое… с его точки зрения, конечно. Берингтон сообщила ему, что он ей надоел. Что без денег он ей не нужен. Поэтому-то он в ярости и вернулся к Фреде. Он приехал к ней злой, ненавидящий, пьяный и убил ее. Конечно же он ее убил.
Беллами кивнул.
– Вы правы, Ванесса. Совершенно очевидно правы. Все мои сомнения, связанные с ложными представлениями о дружбе и порядочности, здесь неуместны. В конце концов убийство есть убийство.
– Что вы собираетесь делать, Ники?
– Я завтра же поеду в Скотленд-Ярд и все расскажу Мейнелу. В конце концов я должен думать и о себе.
Ванесса кивнула головой.
– Конечно, – согласилась она, – вы безусловно должны это сделать. Если у Харкота есть какое-нибудь алиби, пусть он сам его представит. Я не утверждаю, что он хотел убить Фреду, множество убийц не собираются убивать, но убивают, не так ли? Пусть Харкот заботится о себе сам. Почему это должны делать вы?
– Не знаю, – ответил Беллами.