Думаю, это заняло минут десять-двенадцать. Наверное, я пришел туда между четвертью и двадцатью минутами двенадцатого.
Сыщик кивнул.
– Понимаю, сэр. А по дороге вы нигде не видели миссис Вэнинг? Вы вообще нигде не видели ее после того, как ушли с вечеринки?
– Господи, конечно же нет, – удивленно воскликнул Беллами. – Как я мог ее видеть? Если я правильно понял, она просила Вэнинга не звонить ей до половины двенадцатого, так как ждала кого-то у себя дома? Зачем бы она стала выходить?
– Это – интересное соображение, – ответил полицейский офицер. – Но следует принять во внимание один факт, который, думаю, вы со мной согласитесь, кажется немного странным.
Как я вам сказал, в квартире Вэнингов два телефона. Отдельная линия, соединяющая ее со службой мистера Вэнинга, и общая – через коммутатор в привратницкой. Так вот, миссис Вэнинг не пользовалась ни одной из них, когда звонила в контору мистера Вэнинга в одиннадцать часов. Обычно, звоня ему на работу, она использовала отдельную линию. На сей раз она этого не делала. Не пользовалась она и другой линией, через коммутатор, так как портье, заступивший на дежурство без четверти одиннадцать, сообщил, что из квартиры Вэнингов никаких звонков не было. Следовательно, она не могла звонить из дома.
– Значит, она выходила? – догадался Беллами.
– Совершенно верно, сэр, – ответил Мейнел. – Она должна была выйти. И у нас есть некоторые соображения на этот счет. Из квартиры есть другой выход, через коридор, ведущий к черному ходу. Замок здесь был на предохранителе. А при выходе через черный ход, в конце переулочка, есть телефонная будка.
Мне кажется, что по какой-то причине, известной лишь ей самой, миссис Вэнинг вышла из дома через черный ход и воспользовалась автоматом, чтобы позвонить сначала мужу, а потом вам.
Мы знаем от портье, что ни один из этих звонков не был сделан через коммутатор, и мы знаем от секретарши мистера Вэнинга, что его жена не звонила по отдельной линии связи. Следовательно, она, должно быть, выходила, а убита была вскоре после возвращения… так, по крайней мере, я думаю.
– Почему вы так думаете? – спросил Беллами.
– Потому что она была в шубе, сэр. Она не успела снять ее, и шляпка была там, куда она ее бросила, на ночном столике. Вряд ли она намеренно осталась в шубе, так как ярко горел камин и в комнате было очень тепло.
Конечно, – продолжал инспектор, – ее мог убить какой-нибудь негодяй, проникший в квартиру через черный ход, пока она разговаривала из автомата. Он мог видеть, как она вышла из дома и прошла в телефонную будку в конце переулочка. Он легко мог воспользоваться открытой дверью черного хода, подняться на третий этаж и в поисках поживы обнаружить, что боковая дверь в квартиру Вэнингов открыта.
Он, скажем, вошел и стал шарить по дому, а миссис Вэнинг вернулась и застала его у себя в спальне. Тогда он убил ее. Это, конечно, только предположение. Такое могло случиться.
– Но вы не слишком верите в эту гипотезу? – спросил Беллами.
– Честно говоря, нет, сэр. Я бы очень хотел знать, зачем миссис Вэнинг понадобилось звонить мужу и вам? Вот, что я хотел бы знать, но, боюсь, я никогда этого не узнаю, потому что она уже ничего не расскажет.
Он как-то зловеще усмехнулся.
– Однако продолжайте, пожалуйста, ваш рассказ, сэр. Вы сказали, что пришли к миссис Берингтон между четвертью и двадцатью минутами двенадцатого. Что было потом, сэр?
– Мы с миссис Берингтон выпили, – ответил Беллами. – Она тоже была на вечеринке и ушла незадолго до меня домой, чтобы переодеться – она собиралась пойти в клуб. Мы поболтали минут десять-двенадцать, а потом вместе вышли. Она отправилась в клуб Мотта в Сентджанском лесу, а я – сюда, домой.