Тебе придется гораздо меньше пить, ты это понимаешь? Ты не сможешь делать такое важное дело, если будешь большую часть дня на взводе. Понимаю, что я не должна никому об этом говорить. Никому , Ники?
– Ну, Ванессе можешь рассказать, но чтобы она держала язык за зубами. Никому ни слова. Я имею в виду, что Ванессане должна говорить это ни одной живой душе.
– Хорошо, – сказала Кэрола. – Я скажу ей, что это – страшный секрет. Ники, интересно, почему Филип поручил это дело тебе ? Он думает, что из тебя получится хороший сыщик? Это странно, не находишь?
– Ничего странного, дорогая. У меня масса скрытых талантов. Вот подожди – увидишь!
– Я бы хотела увидеть сдержанность в употреблении спиртных напитков, – строго сказала она. – Я устала от жениха, который не просыхает. Не смей ничего пить до моей вечеринки. И ничего не придумывай. И не спорьсо мной, пожалуйста !
– О'кей, шеф. Прибуду к девяти. И постараюсь быть паинькой. Пока, Кэрола! – он повесил трубку.
Присев на край неубранной постели, Беллами начал раздеваться, затем, накинув старый купальный халат, проследовал в ванную. Он долго чистил зубы и совсем недолго принимал ванну, после чего надел хорошо скроенный, но старый вечерний пиджак и меховое пальто. Пересчитав десять десятифунтовых купюр, выданных Вэнингом, положил их в карман.
Потом вышел и взял такси до Пикадилли. Остановив машину возле "Хэтчета", он почти уже было вошел туда, но передумал и повернул на Олбимарл-стрит. Войдя в парадную дверь "Малайского клуба", поднялся по лестнице. Бар был пуст. Блондинка-барменша увлеченно читала вечернюю газету. Подняв голову, она улыбнулась Беллами.
Он достал десятифунтовую бумажку и положил ее на стойку, сказав:
– Это в уплату долга, блондиночка. Сдачу оставь себе.
Она выразила чрезвычайное удовольствие.
– Вошли в полосу везения, мистер Беллами?
Он улыбнулся. Она отметила, что у него красивые зубы. Он склонился над стойкой и очень тихо прошептал:
– Скажи-ка, мне одну вещь. Кто эта дама, которая поставила мне виски сегодня вечером? По-моему, она прелестна. Она, наверное, часто бывает с мистером Марчем?
– Не знаю. Иногда они сюда заходят.
Он кивнул.
– Давай мы с тобой хорошенько выпьем, – предложил он. – Это помогает. Мне – как всегда.
Она налила.
– Дела идут из ряда вон плохо, – пожаловался он и пристально посмотрел на нее. – У тебя прелестный ротик, милая. Форма губ что надо и идеально подобрана помада. Восхитительный ротик. Большинство женщин красят губы слишком темной помадой.
– А вам не нравится вкус темной помады, не так ли? – она посмотрела на свое отражение в зеркальной панели и добавила, – вы – нахал, мистер Беллами.
– Вовсе нет, – печально ответил он. – Я не умею обращаться с женщинами. Они не видят во мне никакой пользы. Это ужасно.
Она улыбнулась.
– Ну, уж! А я слышала, что они падают перед вами как кегли, – она поправила выбившийся локон. – Взять хотя бы эту миссис Берингтон сегодня.
Он покачал головой.
– У меня здесь нет никаких шансов, дорогая. Что я могу? К тому же это было бы нечестно по отношению к моему другу. Мистер Марч мне глотку перережет…
– Мне кажется, мистер Марч ей порядком надоел. Она не любит скупых мужчин.
Беллами поднял брови.
– Этого я не допущу! Харкот вовсе не скуп. Что угодно можно о нем сказать, только не это.
Она пожала плечами.
– Ну, ладно, не скуп. Значит, дело в другом.
– Боже мой… ты хочешь сказать, что он стеснен в средствах? Харкот стеснен в средствах… не может быть!
Она улыбнулась, словно говорила: "Я бы могла вам много чего рассказать, если бы захотела".