– Кружка, – заявил он, – не коньячная посуда.
– Верно, – кивнула я, – благородный напиток следует наливать в пузатый, сужающийся кверху фужер. В буфете, в другой комнате, есть «тюльпан» на темно‑синей витой ножке. Почему она не взяла бокал оттуда?
– Кто ж ее знает…
– Наверное, он ей не понравился. И правда страшненький.
– У моей тещи такие же, – не обиделся на оценку фужера Николай, – двенадцать штук. Полторы тысячи рублей стоят. Между прочим, на ободке кружки остался след красной губной помады, по виду цвет ее совпадает с косметикой на лице трупа, но точно скажу после исследования в лаборатории. Пока не обнаружил ничего странного, кроме разве что мелочи.
– Говорите скорей! – попросила я.
Николай положил пакеты с уликами в большой кофр.
– Спальня затянута ковровым покрытием, причем дешевым – если его помять, то ворс назад не восстановится. В комнате есть следы от ножек стула, на котором сидел труп, а еще мелкие круглые ямки, которые тянутся цепочкой от двери, множатся у стола.
– Следы от шпилек! – подскочила я.
– Возможно, – кивнул Николай. – Что интересно, на трупе отсутствует обувь, ноги босые.
– В комнате был еще один человек, – занервничала я, – женщина в обуви на высоких каблуках. Она и отравила девушку.
– Или пришла, когда та уже умерла, – высказал предположение Коля.
– Что здесь происходит? – возмутился, входя в комнату, Юра. – Николай, почему болтаешь с посторонними?
– Я думал, она практикантка, – ответил эксперт, – или ее недавно на работу взяли. Задает профессиональные вопросы, держится уверенно, я предположил…
– Твое дело частицы да волокна собрать, упаковать, изучить и мне доложить! – гаркнул Юра. – Предполагать и делать выводы моя работа!
Николай и не подумал обидеться.
– Ладно тебе, Юр… А вообще попей настойку пиона на ночь, по чайной ложке. Невкусно, но отлично успокаивает, я тебе как врач советую.
– И когда ты живого пациента видел? – полез на рожон Шумаков.
Николай почесал ухо.
– Позавчера Женька Песков приходил, попросил занозу из пальца вынуть. Честно скажу, с трупами иметь дело лучше, они тихие, не матерятся, не обзываются, не орут: «Ой, больно, зачем кожу иголкой порвал!» А как еще щепку достать? Меня Песков затретировал и утомил! До свидания, девушка, приятно было познакомиться. Жаль, что вы не следователь, среди наших мало вежливых людей. Ну да им простительно, устают очень, вот и глючит их по‑черному.
Я протянула Николаю руку.
– Рада знакомству. Пишу детективные романы, оттого и полезла с расспросами.
– Ух ты! – восхитился Николай. – А как ваша фамилия?
– Арина Виолова, – представилась я.
Николай спросил:
– «Дети капитана Врунгеля» ваше произведение?
– Мое, – с некоторой опаской подтвердила я.
Мало ли что сейчас скажет эксперт Коля. Литераторы часто делают ошибки, а специалисты их подмечают и смеются. Далеко за примером ходить не надо. Вспомним строки из бессмертного произведения Михаила Лермонтова: «И Терек, словно львица с косматой гривой на хребте, ревел…» Похоже, у Михаила Юрьевича была тройка по зоологии – гривами обладают исключительно львы, их жены не имеют шикарного украшения.
– Суперски написано, захватывает, я до самого конца не понял, кто главного героя пришил, – похвалил Николай.