Если бы мать меня в семь разбудила, ни за что бы тут не оказался. Ищи‑свищи ветра в поле.
– Тебя бы в Челябинске взяли, – «успокоила» я парня.
Красивое лицо Вени исказилось.
– Я туда и не собирался. Матери так сказал, билет для отвода глаз купил, а в другое место бы поехал.
– И куда же? – поинтересовался Виктор Иванович.
– Россия большая, – хмыкнул красавчик.
– А деньги где? – спросила я.
Веня понизил голос:
– В сейфе небось лежат, о них ментам никто и слова не сказал.
– И твоя мама тоже? – удивилась я.
– Она хоть и дубина стоеросовая, – заявил почтительный сыночек, – но, когда дело о долларах идет, будет молчать, как партизан на допросе.
– Ты не сказал Ире про то, сколько стоило кольцо! – запоздало возмутилась я.
Веня неожиданно улыбнулся:
– У нее и так все в шоколаде, а мне квартира в Москве нужна и прописка, чтобы на хорошее место работать устроиться.
Когда мы с Виктором Ивановичем вышли на улицу, в лицо полетел ледяной колкий снег. Неустроев поднял воротник пальто и почти побежал к машине. Я же шла относительно медленно. Конечно, февральская вьюга не располагает к длительным прогулкам, но после отделения милиции так приятно оказаться на свежем воздухе.
– Наслаждаешься кислородом? – хмыкнул Виктор Иванович, отпирая дверцу.
Я села в автомобиль.
– Что‑то подышать захотелось.
– Это после ментовки, – пояснил адвокат. – Везде, где людей содержат под стражей, витает такой странный запах, ни на что не похожий, ни в одном учреждении его больше нет.
– Аромат неволи, – грустно сказала я, – так пахнет разбитая жизнь.
– Очень поэтично, – улыбнулся Виктор Иванович. – Ты, случайно, стихи не пишешь? Может, окончила Литературный институт?
– Нет, я училась в консерватории.
– Где? – изумился Неустроев.
– В консерватории, – повторила я, – по классу арфы.
Виктор Иванович неожиданно притормозил у небольшого кирпичного домика с вывеской «Чай и кофе».
– Не желаешь перекусить? Тут лучший в Москве кофе.
Я почувствовала спазмы в голодном желудке и кивнула:
– С удовольствием.
Очевидно, адвокат был частым гостем в кафе, потому что, завидев его дородную фигуру, и гардеробщик, и официанты, и бармен стали кланяться, словно японцы, безостановочно повторяя:
– Здравствуйте, рады видеть, проходите, садитесь.
Виктор Иванович, сопя, устроился за столиком, не глядя в меню, сделал заказ на двоих и, дождавшись, когда официант уйдет, поинтересовался:
– Каким же образом в наше время арфистки трансформируются в частных детективов? Честно говоря, я думал, ты из бывших сотрудников МВД.
Я улыбнулась и неожиданно для самой себя рассказала Виктору Ивановичу о Кате, Сереже, Юлечке, Кирюшке, собаках, о бывшем муже, о Костике и о влачащем жалкое существование детективном агентстве «Шерлок».
Виктор Иванович только крякал. Потом, когда мы выпили и впрямь удивительно вкусный кофе, он сказал:
– Могу помочь. Ко мне частенько обращаются люди, которым требуется частный детектив.
– Будем очень признательны, – кивнула я, – естественно, заплатим вам процент.
Неустроев засмеялся:
– Гусары денег не берут.
– Что? – не поняла я.
Виктор Иванович окончательно развеселился.
– Есть такой анекдот. Приходит гусар к девице легкого поведения, ну дальше сама понимаешь.