— Томми, еще очень рано. Я сам знаю, что по утрам у меня дерьмовое настроение. Извини.
Рассмеявшись, Томазино похлопал Грицца по плечу.
— Ты мне нравишься, — сказал он. — Ты хороший парень. — Он повернулся к Никки: — Когда будешь покупать stogliatell’ в следующий раз, бери их у Пэтти на Энсли-стрит в Уильямсберге. Лучшие stogliatell’ в городе. — Он махнул стаканчиком на дверь. — Черт побери, где Вик? Что там случилось с его машиной?
— Карбюратор барахлит, — ответил Грицц. — Вик сказал, это займет всего несколько минут.
— Мне это не нравится. — Томазино взглянул на часы. — В таких случаях… — начал было он, но не закончил свою мысль. Томазино был лет на двадцать пять старше и на пару дюймов выше ростом Никки и Грицца. — В таких случаях начинаешь озираться по сторонам, — сказал он, обращаясь к ребятам. — Понимаете, что я хочу сказать?
Никки кивнул, Грицц молча отпил глоток кофе. Оба, судя по всему, умирали со скуки.
— Что там случилось у Вика с машиной? — снова спросил Томазино.
— Карбюратор, — буркнул Грицц.
Задумавшись, Томазино снова взглянул на часы.
— Сколько у нас там ребят? — спросил он у Никки.
— Четверо в ресторане: двое в зале, еще двое в кабинках. Кармине и Фио на улице, в машинах; их не видно, но они близко.
— И Лука никак не может об этом знать?
— Никак, — подтвердил Никки. — Кармине пригласил громил из Джерси. Лука их никогда не видел.
— И все знают, что делать?
— Разумеется, — усмехнулся Никки. — Мы сделали все так, как ты сказал.
— Потому что этот глупый сукин сын считает, что это мы пытались его замочить. Я объяснил его подручному Хуксу, что если бы хотел смерти Луки, он был бы мертв.
— Но он, несмотря ни на что, считает, что это были мы? — уточнил Грицц.
Томазино допил кофе.
— Он поверил бы мне, если бы я ему сказал, чьих это рук дело.
— На этот счет по-прежнему никаких известий? — спросил Грицц.
— У ублюдка достаточно врагов, — сказал Томазино. — Это мог быть кто угодно. Эти ребята в ресторане, — снова заговорил он, меняя тему, — они не сдрейфят стрелять, если это потребуется, ведь так? — Он продолжал, не дожидаясь ответа: — Потому что если Брази по-прежнему уверен, что это мы пытались его прихлопнуть…
— Томми, я тебя люблю как родного отца, но, видит бог, ты чересчур много тревожишься, — перебил его Грицц.
Томазино смерил его взглядом, затем улыбнулся и рассмеялся, но тут же бросил и раздраженно спросил:
— Твою мать, где же Вик? Если он не появится через одну минуту, я отменю все к чертовой матери.
— Вот он, — сказал Никки, указывая на черный «Бьюик»-седан, вывернувший из-за угла.
Томазино подождал, скрестив руки на груди, пока Никки и Грицц устраивались на заднем сиденье, а Вик, выскочив из машины, обежал вокруг капота и открыл переднюю дверь.
— Долбанный карбюратор, — пробормотал он. Это был тощий симпатичный паренек с зализанными назад светлыми волосами. Ему уже стукнуло двадцать, но он все еще выглядел на пятнадцать. — Пришлось продувать жиклеры, потом я потерял винт, твою мать… — Он осекся, увидев, что Томазино не интересуют его оправдания. — Послушай, Томми, извини. Мне нужно было встать пораньше и проследить за тем, чтобы не возникло никаких проблем.
— Вот это верно, — согласился Томазино, усаживаясь вперед.