Нижняя книга в стопке оказалась толстой и тяжелой, с золотым обрезом на страницах. Открыв титульный лист, Сонни увидел, что это избранные пьесы Шекспира. Средней книгой был роман какого-то Хемингуэя под названием «И восходит солнце». Сверху лежала совсем тоненькая книга, и Сонни, раскрыв ее, увидел, что это сборник стихов. Сунув ее под мышку, он вернулся наверх и застал Эйлин уже одетую, стоящую на кухне перед плитой, от которой исходил восхитительный аромат свежего хлеба.
Увидев Сонни, Эйлин рассмеялась и сказала:
— Ой, надень что-нибудь, ради бога! Неужели у тебя совсем нет стыда?
Ухмыляясь, Сонни посмотрел на себя.
— Я полагал, что нравлюсь тебе нагишом.
— Такое зрелище я забуду не скоро, — сказала Эйлин. — Сонни Корлеоне в чем мать родила стоит у меня на кухне с книгой под мышкой.
— Я нашел ее в комнате внизу, — сказал Сонни, бросая сборник стихов на кухонный стол.
Взглянув на книгу, Эйлин села за стол.
— Это твой дружок Бобби Коркоран, — сказала она. — Бывает, он заявляется ко мне, якобы чтобы помочь мне в булочной, но сам весь день напролет валяется в этой комнате, читая книги.
— Корк читает стихи? — изумился Сонни, пододвигая стул к Эйлин.
— Твой друг Корк читает самые разные книги.
— Да, знаю, — сказал Сонни, — но чтобы стихи?
Эйлин устало вздохнула.
— Родители заставляли нас читать все, что только есть под солнцем. Хотя, конечно, настоящим книголюбом был отец. — Умолкнув, Эйлин с любовью посмотрела на Сонни и провела обеими руками ему по волосам. — Бобби был еще совсем маленький, когда родителей скосил грипп, но они оставили после себя книги.
— Так, значит, это книги ваших родителей?
— Теперь это книги Бобби, — сказала Эйлин. — Плюс то, что добавили к собранию мы с Бобби. Вероятно, к настоящему времени он перечитал уже все книги по крайней мере дважды. — Она поцеловала Сонни в лоб. — Тебе пора уходить. Уже поздно, а меня еще ждет работа.
— Итальянцы не читают книги, — сказал Сонни, направляясь в спальню за одеждой. Когда Эйлин рассмеялась, он добавил: — Ни один из тех итальянцев, что я знаю, не читает книги.
— Это не совсем то же самое, что утверждать, будто все итальянцы не читают книги.
Одевшись, Сонни снова присоединился к Эйлин на кухне.
— Быть может, не читают одни только сицилийцы, — сказал он.
— Сонни, — сказала Эйлин, снимая его шляпу с вешалки у входной двери, — в этом квартале никто из моих знакомых не читает. Все поглощены тем, чтобы добывать еду на стол.
Сонни поцеловал Эйлин, забирая у нее свою шляпу.
— Снова в среду?
— А, — пробормотала Эйлин, кладя себе руку на лоб, — раз уж об этом зашла речь, Сонни… Я так не думаю. По-моему, все это уже исчерпало себя.
— О чем это ты говоришь? Что ты хочешь сказать: «исчерпало себя»?
— Корк говорит, у тебя новая краля, на которую ты теперь расточаешь свое обаяние. Ты встречаешься с нею во время обеденных перерывов, когда работаешь в гараже? Не так ли?
— Mannagg’! — выразительно закатил глаза Сонни.
— А что насчет этой Сандринеллы, на которой хочет тебя женить твой отец? — продолжала Эйлин.
— Корк слишком много говорит.
— О, Сонни, — сказала Эйлин. — Ты для Бобби кумир. Разве ты этого не знаешь? Ты, со всеми своими женщинами. — Словно спохватившись, она подошла к плите, приоткрыла дверцу духовки, заглянула внутрь и так и оставила дверцу приоткрытой.