– Обезьяны бросаются кокосами… Все хохочут и нагибаются. Лошадь и герой пали…
Лошадь сэра Уильяма встает на дыбы и спасает его жизнь в тот момент, когда прямо перед ней взрывается граната. Сэр Уильям поднимается с земли, с ног до головы покрытый лошадиной кровью.
– РАССРЕДОТОЧИТЬСЯ… НАЙТИ УКРЫТИЕ…
С огневых позиций начинают стрелять пушки. Офицеры и солдаты разбегаются в безумной панике. Как истинно английский джентльмен сэр Уильям выкрикивает очевидное:
– КАЖДЫЙ ЗА СЕБЯ.
Пушка справа от них, пушка слева от них дала залп и загрохотала.
И тогда они ускакали прочь.
Те, под кем еще были лошади, наверняка так и сделали. Остальные бежали, шли, ковыляли и ползли, отступая.
Но уже не шестьсот…
Назад возвратились двести двадцать три насмерть перепутанных и контуженных из бывших в строю… (Le Comte [21] издал резкий холодный блеющий смешок.)
Камера демонстрирует поле боя под исполнение мюзик-холльной мелодии времен Второй мировой войны в медленном минорном ключе…
Одри и Диб в аэропорту Атланты. Одри – стриженный под ежик молодой муж, а Диб – его беременная жена. В момент посадки на самолет до Майами их замечает группа агентов ФБР, у которых есть задание взять Одри и Диб живыми.
– Эй, вы двое, стойте…
Одри и Диб бегут к самолету, агенты преследуют их. Диб расстегивает молнию на животе и через плечо бросает своего «ребенка». Из груды набивочного материала начинает выходить газ. Нервнопаралитический газ. Агенты спотыкаются и падают на землю, корчась, а Одри и Диб заскакивают в кабину самолета.
– Взлетай прямо отсюда…
Нервнопаралитический газ, выходящий из задней части самолета, заполняет аэропорт и близлежащие улицы. Люди кучами валяются на земле, непроизвольно испражняются, мочатся, бьются в судорогах. Автомобили сталкиваются. Подъезжают полицейские машины. Из них выскакивают копы и тут же падают…
Самолет делает круг над землей, а Одри открывает рот, как мальчик-идиот из фильма 1920 года и говорит:
– Эй, глянь-ка, все мертвенькие!
Снег на улицах… Одри кашляет. Впереди – заграждение полиции, молодые люди выстроены вдоль стены. Полицейский с обрезом в руках. Одри корчится в кашле и начинает стрелять из «Р-38» с глушителем. Пух, пух, пух… звук напоминает открывающуюся бутылку шампанского, но не настолько громкий. Полицейские машины пытаются укрыться, заехав в подъезды… Они находят убежище в стриптиз-клубе… молодым ребятам нужно что-то особое…
На сцену выскакивает девица…
– У меня есть je n’sais quoi [22]…
Она взмахивает рукой – и у нее выскакивает лапа с когтями.
– У меня есть я не знаю что…
У нее на лице прорастают хелицеры [23].
– У меня есть хаммбабблббблллууу…
Публика бросается к выходам по мере того, как мерзкая черная вонь мутации наполняет помещение. Сирены полицейских машин… Одри и Диб бегут по переулку, когда дорогу им перегораживают полицейские машины. Впереди голая стена… Одри бросает последнее яйцо – стена превращается в прозрачную мембрану. Они протискиваются сквозь нее, полицейские бросаются вслед за ними, открыв стрельбу.
Песок на улицах… запах моря… ломбарды… Мы ныряем в «Закусочную Джо» и я оглядываюсь по сторонам. 1930—40… Воры, сутенеры, торговцы наркотиками. Я чувствую, что у меня появилась одна характерная особенность. Она развилась благодаря путешествиям во времени. Достаточно взглянуть на торговца наркотиками – и он сразу же подходит к вашему столику.
– Мы не могли с вами где-то уже встречаться?
– Да, конечно, – отвечаю я и гляжу на него.
– Нужен косячок?
– Не откажусь.
– Я знаю тут одного эскулапа, но ему нужны зеленые.
– Сколько?
– Тридцать четвертей. Вам ведь нужен док Ван?
– В общем, да. А вы его знаете?
– Нет, не знаю. Только слышал.
На лице торговца наркотиками читается облегчение.
– Он ничего не станет выписывать, если не знает вас. Но я могу провести вас к нему.
– Понимаю… Хелен все еще с ним?
– Да. Она выступает в роли вышибалы в случае, если кто-то попытается надавить на него с целью получить рецепт.
– О ней тоже всем хорошо известно.
– Думаю, что да. Теперь слушайте, если можете меня подождать, я все там с ним улажу и встречусь с вами здесь.
Я покачал головой и улыбнулся…
– Я пойду с вами и подожду снаружи. Но прямо сейчас нам нужно найти комнату и разместить наше оборудование.
Он кивнул.
– Здесь довольно горячий район. Оставаться на улице небезопасно.
Он бросил взгляд на мой портфель, словно задаваясь вопросом, что в нем может быть. Я встал.
– Встретимся здесь через полчаса.
Отель «Глобус» находился на боковой улице под живописной железной дорогой, которая выглядела так, словно ею не пользовались уже несколько десятилетий. Старый китаец взял у нас деньги и протянул ключи. Номер был вполне обычный для подобного рода заведений: двуспальная кровать, умывальник, шкаф, зеленые шторы. Мы спрятали оружие и патроны под ванной. Под умывальником я нащупал кое-какой товар торговца наркотой, завернутый в коричневую бумагу, и стряхнул с него таракана. Товар лежал там довольно давно. Я вернул его на место. Он понадобится мне позже.
Торговец наркотой ждал в «Закусочной Джо». Ему было явно нехорошо, глаза у него слезились. Он повел нас по покрытым песком улицам. Время от времени дорогу нам перебегал лулов [24].
– Будьте осторожны, – сказал мне торговец наркотой. – Стоит этой гадине вас укусить, и может начаться заражение… Ну вот мы и пришли. Не позволяйте ему заговаривать вам зубы.
Я стоял на пороге с карманным телескопом в руках и смотрел, куда направился торговец наркотой. Профессиональный визит Хелен и Вану я нанесу позже. Что-то коснулось моей ноги. Я глянул вниз и увидел лулова. Он попытался укусить меня, и его зубы впились в отворот на брюках. Я резко повернулся, поднял и опустил вторую ногу лулову на горло. Минут через пятнадцать вышел торговец наркотой. Я подумал, что он пытался надавить на Вана. Зная Вана, я понял, что ему это не удалось. Мы поделили 30 четвертей на пороге над мертвым луловом.
Вернувшись в отель, я вынес товар из ванной. Какое-то предчувствие заставило меня вытащить также и оружие. Привычка, выработавшаяся в ходе путешествий во времени. В первую очередь думай о своей безопасности. Слишком многое может меня затормозить. Я остановился на трех четвертях и считал, что сделал правильный выбор. Я лег на кровать, подложив подушки под голову, и стал размышлять. Хелен и Ван… аборты и торговля наркотиками – всего лишь прикрытие для этих двух пташек. Ван… национальность – канадец… 57 лет… специалист в трансплантологии… может пришить вам ногу прокаженного, и вы даже не заметите… лишен лицензии на врачебную практику во многих местах и под множеством различных имен… но всегда через какое-то время принимается за старое… теперь, должно быть, пока не высовывается. Хелен… австралийка… 60 лет… обладательница рук невероятной силы… массажистка… профессионально занимается проведением абортов… эксперт в пытках разного рода… участвовала в краже драгоценностей… на ее совести множество убийств. Мне противостояли два настоящих старых профессионала… и я должен был тщательно продумывать каждый свой шаг. У нее на дверях, конечно же, есть цепочка, а сама дверь обита железом. Понадобится соответствующий инструмент, чтобы проникнуть внутрь.
В комнату быстро вошел Диб и захлопнул за собой дверь.
– У нас гости в коридоре… от «Джо» за мной следовал нарик.
– Всего один?
– Один.
Мой инструмент в данном случае был подсказан мне одной историей, прочитанной в одном популярном журнальчике много лет назад. Кто-то входит в помещение в накладными бакенбардами, а кто-то другой затем использует бакенбарды, чтобы выйти. У меня были свои бакенбарды…
Когда Одри вышел в коридор, нарик делал вид, что рассматривает табличку на соседней двери. Стрижка под ежик, солнцезащитные очки, костюм синего цвета.